Think carefully my friend. It may look like a start but it could be the end
пятница, 24 августа 2018
если для приобретения привычки требуется ровно двадцать один день, то сегодня день второй.
когда понимаешь, что пишешь для себя, а не для кого-то еще, то наступает абсолютная свобода. писать можно про что угодно, про что ты сам хочешь или про что тебе лично нужно.
если подводить итоги каждого дня, находя в них что-то выходящее из обычной череды событий, то сегодня это был загс.
дворец бракосочетания, как его называют. находясь в его стенах, хочется их послушать, ведь они много всего повидали. вообще, мне бы хотелось научиться слушать предметы, как доктор со стетоскопом может рассказать состояние легких, так и я хотела бы слушать истории разных вещей.
хотелось поговорить с людьми, которые там работают (одни женщины, за исключением охранника и мужчины с белыми голубями на вызов). ведь эти женщины имеют официальную государственную силу сводить и разводить людей. интересно, как себя чувствует женщина, женящая (?) людей, читающая один и тот же текст с разницей в пару часов ежедневно с девяти до шести? думаю, что через месяц, а то и неделю работы - ничего.
думаю, ей уже осточертел этот мендельсон.
сижу на удобном, на удивление, для подобных заведений, стуле и жду своей очереди. передо мной мужчина лет пятидесяти. седеющий и переживающий. заходим вместе. в кабинете две молодых девушки, для них ничего не стоит распечатать бумагу и поставить на ней печать. шлеп и семьи больше нет. выясняется, что этот мужчина разводится, нервничает. задает вопросы про свою уже бывшую жену, нужно ли ему приходить вместе с ней, сообщать ей о чем-то. по нему видно, что он очень надеется ее увидеть, но, увы, девушка, печатающая ему свидетельство с легкой улыбкой на лице говорит, что от него больше ничего не нужно и его уже бывшую жену они оповестят сами. шлеп и семьи больше нет.
пока мое свидетельство ищут, стучится блондинка, меньше тридцати, глаза блестят, счастливая. ей быстренько отдают бумажку - свидетельство о заключении брака. шлеп и новая семья образовалась.
хотелось спросить, чего больше, разводов или свадеб, но без второго не может быть первого.
когда понимаешь, что пишешь для себя, а не для кого-то еще, то наступает абсолютная свобода. писать можно про что угодно, про что ты сам хочешь или про что тебе лично нужно.
если подводить итоги каждого дня, находя в них что-то выходящее из обычной череды событий, то сегодня это был загс.
дворец бракосочетания, как его называют. находясь в его стенах, хочется их послушать, ведь они много всего повидали. вообще, мне бы хотелось научиться слушать предметы, как доктор со стетоскопом может рассказать состояние легких, так и я хотела бы слушать истории разных вещей.
хотелось поговорить с людьми, которые там работают (одни женщины, за исключением охранника и мужчины с белыми голубями на вызов). ведь эти женщины имеют официальную государственную силу сводить и разводить людей. интересно, как себя чувствует женщина, женящая (?) людей, читающая один и тот же текст с разницей в пару часов ежедневно с девяти до шести? думаю, что через месяц, а то и неделю работы - ничего.
думаю, ей уже осточертел этот мендельсон.
сижу на удобном, на удивление, для подобных заведений, стуле и жду своей очереди. передо мной мужчина лет пятидесяти. седеющий и переживающий. заходим вместе. в кабинете две молодых девушки, для них ничего не стоит распечатать бумагу и поставить на ней печать. шлеп и семьи больше нет. выясняется, что этот мужчина разводится, нервничает. задает вопросы про свою уже бывшую жену, нужно ли ему приходить вместе с ней, сообщать ей о чем-то. по нему видно, что он очень надеется ее увидеть, но, увы, девушка, печатающая ему свидетельство с легкой улыбкой на лице говорит, что от него больше ничего не нужно и его уже бывшую жену они оповестят сами. шлеп и семьи больше нет.
пока мое свидетельство ищут, стучится блондинка, меньше тридцати, глаза блестят, счастливая. ей быстренько отдают бумажку - свидетельство о заключении брака. шлеп и новая семья образовалась.
хотелось спросить, чего больше, разводов или свадеб, но без второго не может быть первого.
четверг, 23 августа 2018
первое утро после твоего полета домой. просыпаюсь. беру в руки телефон. куча сообщений от тебя, последнее -- напиши мне.
экран говорит, что сегодня 23 августа 2021 года. двадцать первого чего? пишу тебе в своем стиле hello hun what happened. отвечаешь мне you're back. рассказываешь о том, что после того, как ты улетел домой в августе восемнадцатого, со мной случилась амнезия, и каждый раз возвращаясь в москву, ты искал меня и заново знакомился.
-- hello i'm kesh and what's your name?
-- hello, kesh, im mash
-- let's be friends
и так продолжалось в течение трех лет.
просыпаюсь. что это было?
сегодняшний сон был странным.
экран говорит, что сегодня 23 августа 2021 года. двадцать первого чего? пишу тебе в своем стиле hello hun what happened. отвечаешь мне you're back. рассказываешь о том, что после того, как ты улетел домой в августе восемнадцатого, со мной случилась амнезия, и каждый раз возвращаясь в москву, ты искал меня и заново знакомился.
-- hello i'm kesh and what's your name?
-- hello, kesh, im mash
-- let's be friends
и так продолжалось в течение трех лет.
просыпаюсь. что это было?
сегодняшний сон был странным.
среда, 22 августа 2018
22:52
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 29 апреля 2018
17:27
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 14 марта 2018
12:19
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 27 февраля 2018
ты самый нелепый человек на свете.
и часа не пройдет без того, как ты подскользнешься/стукнешься/испачкаешься/снесешь что-нибудь. все чаще мне хочется заботиться о тебе.
"...как ты выглядишь в этой нелепой шапочке..."
silly hat. да, она и вправду дурацкая, но только потому что шапок красивых в мире не бывает.
случайно произнесла это вслух. кажется, больше ты её не наденешь.
твои невоносимые очки. trotsky glasses. кто тебе вообще разрешил их купить?
твой идиотский смех. твой скрипучий голос. твое вечное i met him once, did i tell you that story? на каждую вторую песню по радио.
мне абсолютно все равно кто ты, что ты и как ты.
у меня есть замечательная теория о том, что в каждой из многочисленных жизней в конце концов мы находим друг друга. просто именно в этой жизни мы выглядим так.
мы боимся одной и той же вещи. so horror show. да, все хорошо.
маш, ты очень растроишься, если я подстригусь? ну это невыносимо. маш, подстриги меня, маш, и брови тоже. маш, пожа-а-алуйста.
пишу это и не могу сдержать улыбку. кто из нас еще ребенок?
сегодня ты стукнулся своим высоченным лбом два раза об одну и ту же дверь. глажу тебя по голове. еле дотягиваюсь. хани, будь аккуратнее. уверена, что скоро будет третий. хани, береги себя.
if my guitars knew how i feel about you, they'd be jealous.
этот бессмысленный набор слов задумывался, как куча твоих нелепостей, выводящих меня из себя. моих любимых. на деле оказался кусочными мемуарами. на случай, но пока точно не знаю какой именно.
почему я, почему ты, почему м ы?
вчера было ровно два года, как мы впервые встретились.
вчера ты прилетел из турции и моментально вылечил меня анисовой водкой. а водкой ли?
мы разошлись два часа назад. скучаю неистово.
и часа не пройдет без того, как ты подскользнешься/стукнешься/испачкаешься/снесешь что-нибудь. все чаще мне хочется заботиться о тебе.
"...как ты выглядишь в этой нелепой шапочке..."
silly hat. да, она и вправду дурацкая, но только потому что шапок красивых в мире не бывает.
случайно произнесла это вслух. кажется, больше ты её не наденешь.
твои невоносимые очки. trotsky glasses. кто тебе вообще разрешил их купить?
твой идиотский смех. твой скрипучий голос. твое вечное i met him once, did i tell you that story? на каждую вторую песню по радио.
мне абсолютно все равно кто ты, что ты и как ты.
у меня есть замечательная теория о том, что в каждой из многочисленных жизней в конце концов мы находим друг друга. просто именно в этой жизни мы выглядим так.
мы боимся одной и той же вещи. so horror show. да, все хорошо.
маш, ты очень растроишься, если я подстригусь? ну это невыносимо. маш, подстриги меня, маш, и брови тоже. маш, пожа-а-алуйста.
пишу это и не могу сдержать улыбку. кто из нас еще ребенок?
сегодня ты стукнулся своим высоченным лбом два раза об одну и ту же дверь. глажу тебя по голове. еле дотягиваюсь. хани, будь аккуратнее. уверена, что скоро будет третий. хани, береги себя.
if my guitars knew how i feel about you, they'd be jealous.
этот бессмысленный набор слов задумывался, как куча твоих нелепостей, выводящих меня из себя. моих любимых. на деле оказался кусочными мемуарами. на случай, но пока точно не знаю какой именно.
почему я, почему ты, почему м ы?
вчера было ровно два года, как мы впервые встретились.
вчера ты прилетел из турции и моментально вылечил меня анисовой водкой. а водкой ли?
мы разошлись два часа назад. скучаю неистово.
пятница, 24 ноября 2017
Я хочу что-то записать. Оставить. Запомнить. Засвидетельствовать.
Например, что сегодня, двадцать четвертого ноября, ты проснулся в три часа ночи по местному времени и писал, что скучаешь. А я отчаянно отправляла тебя спать. Не потому что я не скучаю, нет, я очень скучаю, но тебе не обязательно знать об этом, ты и так все понимаешь.
меж тем, прошло всего десять дней с нашей последней встречи, а мы потихоньку сходим с ума друг без друга.
надеюсь, когда-нибудь у нас будет больше времени. больше, чем пара часов. больше, чем пара дней.
Например, что сегодня, двадцать четвертого ноября, ты проснулся в три часа ночи по местному времени и писал, что скучаешь. А я отчаянно отправляла тебя спать. Не потому что я не скучаю, нет, я очень скучаю, но тебе не обязательно знать об этом, ты и так все понимаешь.
меж тем, прошло всего десять дней с нашей последней встречи, а мы потихоньку сходим с ума друг без друга.
надеюсь, когда-нибудь у нас будет больше времени. больше, чем пара часов. больше, чем пара дней.
среда, 16 августа 2017
Я искренне надеюсь, что ты наконец обрел внутреннее спокойствие. Обрел его как только попал в эти родные стены. Ставишь чемодан на родной пол. Выдыхаешь. Первый выдох дома после длинного путешествия очень важен. Выдыхая, ты чувствуешь необъяснимое счастье, я уверена. Дом всегда хорош после долгого отсутствия. Дом всегда рад тебе. Дом - это место, где человеку спокойно.
К счастью или сожалению, мой дом - это ты.
Кажется, снова придется спать сутками, лишь бы не думать о тебе.
К счастью или сожалению, мой дом - это ты.
Кажется, снова придется спать сутками, лишь бы не думать о тебе.
суббота, 01 июля 2017
и снова стадия отрицания. моя любимая. за ней последует нервное ожидание. один сценарий, проигранный множество раз. каждый раз все происходит одинаково. каждый раз все происходит по-разному.
сегодня первое июля две тысячи семнадцатого года. я хочу запомнить его теплым дождем, ярким солнцем и сильным ветром, шатающим мост, на котором я стою и смотрю на красную площадь, читая названия речных трамваев в течение часа. я хочу запомнить его и то счастье, которое где-то глубоко внутри меня. оно там всегда, я знаю.
сегодня первое июля две тысячи семнадцатого года, и я запоминаю его вполне объяснимой тревогой. чуть больше, чем через месяц приедет человек, чье существование стало самым важным для меня за эти полтора года. через пять недель мы снова будем вместе на совсем короткий промежуток времени. а потом он опять улетит далеко и надолго. я все еще не знаю, от чего такая привязанность. я все еще радуюсь тому, что он ко мне тоже привязан. каждый его приезд как новая стадия еще пока не существующих отношений. наших отношений. за пять встреч из незнакомого для него человека мне удалось превратиться в человека, которого он очень хочет снова увидеть и ждет.
я не знаю, честно не знаю, как это случилось. я не знаю, как на это реагировать и что делать. я н и ч е г о не знаю. я н и ч е г о не хочу.
осталось пять недель.
я выхожу на улицу, затягиваюсь, закрывая глаза.
never take it all seriously, Mash, never take it seriously.
Я тебя... Но если ты нет, то я тоже нет. И если мне будет больно, тебе будет больно вдвойне. Я тоже могу быть черной... Alai Oli - Snuff
сегодня первое июля две тысячи семнадцатого года. я хочу запомнить его теплым дождем, ярким солнцем и сильным ветром, шатающим мост, на котором я стою и смотрю на красную площадь, читая названия речных трамваев в течение часа. я хочу запомнить его и то счастье, которое где-то глубоко внутри меня. оно там всегда, я знаю.
сегодня первое июля две тысячи семнадцатого года, и я запоминаю его вполне объяснимой тревогой. чуть больше, чем через месяц приедет человек, чье существование стало самым важным для меня за эти полтора года. через пять недель мы снова будем вместе на совсем короткий промежуток времени. а потом он опять улетит далеко и надолго. я все еще не знаю, от чего такая привязанность. я все еще радуюсь тому, что он ко мне тоже привязан. каждый его приезд как новая стадия еще пока не существующих отношений. наших отношений. за пять встреч из незнакомого для него человека мне удалось превратиться в человека, которого он очень хочет снова увидеть и ждет.
я не знаю, честно не знаю, как это случилось. я не знаю, как на это реагировать и что делать. я н и ч е г о не знаю. я н и ч е г о не хочу.
осталось пять недель.
я выхожу на улицу, затягиваюсь, закрывая глаза.
never take it all seriously, Mash, never take it seriously.
Я тебя... Но если ты нет, то я тоже нет. И если мне будет больно, тебе будет больно вдвойне. Я тоже могу быть черной... Alai Oli - Snuff
воскресенье, 21 мая 2017
Снова ко мне вернулось это чувство.
Когда я лежу в своей комнате без двери и слышу каждый вздох, происходящий на кухне. Они ругаются. Они опять ругаются. Скоро это доберется до меня. Мне опять выскажут, что я плохая дочь, что я не оправдываю ожиданий, что я никто и ничего не умею, что я etc. Кажется, это продолжается и будет продолжаться бесконечно.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Когда я встаю с утра и первая мысль об одном единственном человеке. Ровно та же, когда я засыпаю. Не пройдет и часа, чтобы я не подумал о нем. О том, что же он сейчас создает, какое у него настроение, какой последний фильм он смотрел, а какой собирается, какие книги недавно читал, и что в процессе. Осознание этого меня угнетает.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Когда я хочу спрятаться ото всех где-нибудь в самом тихом и темном углу. Тяжело, ужасно тяжело признать то, что сейчас мне нужно, чтобы меня обняли и сказали, что все хорошо. Я нуждаюсь в поддержке, как маленький ребенок, учащийся ходить.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Это чувство - желание умереть. Одномоментно. Без боли, без лишних мыслей. Раз и все. Перспективы кажутся слишком сладостными. Никаких экзаменов, никаких скандалов, никаких нервов по поводу будущей работы и самообеспечения, никаких истерик по поводу будущего. Если там действительно холодно и пусто, то я хочу это проверить.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Низкая самооценка пожирает меня изнутри. Мне все больше кажется, что я_недостаточно_хорош_для в с е г о. И никогда не буду.
Снова ко мне вернулось это чувство, но я знаю, что я д о л ж е н выжить, я должен продолжать эту никчемную жизнь, потому что я обещал тебе, а ты обещал мне, потому что мы связаны, потому что все происходит так, как надо, и однажды, я завоюю этот мир. Но зачем он мне, если ты для меня и есть весь мир.
Когда я лежу в своей комнате без двери и слышу каждый вздох, происходящий на кухне. Они ругаются. Они опять ругаются. Скоро это доберется до меня. Мне опять выскажут, что я плохая дочь, что я не оправдываю ожиданий, что я никто и ничего не умею, что я etc. Кажется, это продолжается и будет продолжаться бесконечно.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Когда я встаю с утра и первая мысль об одном единственном человеке. Ровно та же, когда я засыпаю. Не пройдет и часа, чтобы я не подумал о нем. О том, что же он сейчас создает, какое у него настроение, какой последний фильм он смотрел, а какой собирается, какие книги недавно читал, и что в процессе. Осознание этого меня угнетает.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Когда я хочу спрятаться ото всех где-нибудь в самом тихом и темном углу. Тяжело, ужасно тяжело признать то, что сейчас мне нужно, чтобы меня обняли и сказали, что все хорошо. Я нуждаюсь в поддержке, как маленький ребенок, учащийся ходить.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Это чувство - желание умереть. Одномоментно. Без боли, без лишних мыслей. Раз и все. Перспективы кажутся слишком сладостными. Никаких экзаменов, никаких скандалов, никаких нервов по поводу будущей работы и самообеспечения, никаких истерик по поводу будущего. Если там действительно холодно и пусто, то я хочу это проверить.
Снова ко мне вернулось это чувство.
Низкая самооценка пожирает меня изнутри. Мне все больше кажется, что я_недостаточно_хорош_для в с е г о. И никогда не буду.
Снова ко мне вернулось это чувство, но я знаю, что я д о л ж е н выжить, я должен продолжать эту никчемную жизнь, потому что я обещал тебе, а ты обещал мне, потому что мы связаны, потому что все происходит так, как надо, и однажды, я завоюю этот мир. Но зачем он мне, если ты для меня и есть весь мир.
воскресенье, 14 мая 2017
It's not my final note,
because I'm sure I'll stay alive
for another few years,
but if it was,
would you read it?
If you knew that it's for you,
would you read it?
Could you read it?
If you knew that it's my last note
and I'm no longer alive,
could you read it?
Will you remember me
at least twice a year?
How long would you keep me in your mind?'
because I'm sure I'll stay alive
for another few years,
but if it was,
would you read it?
If you knew that it's for you,
would you read it?
Could you read it?
If you knew that it's my last note
and I'm no longer alive,
could you read it?
Will you remember me
at least twice a year?
How long would you keep me in your mind?'
среда, 10 мая 2017
Портрет одного человека от имени влюбленного меня.
Пытаюсь привыкнуть к его отсутствию, пишу сюда. Всяко лучше, чем спиваться.
Мне восемнадцать, ему втрое больше. Люди вокруг убеждают меня в том, что у норм границ нет, и что это, по сути дела, нормально.
Мой портрет, моего видение его, уверена, будет разительно отличаться от всех остальных. Нас разделяют сорок два года и десять тысяч километров. Все вернулось на круги своя, как жаль. Однако, я почти смирилась с тем, что люблю его, и, кажется, это надолго. Нет, я не исключаю возможность исчезновения этого чувства в любом ближайшем будущем, но пока оно со мной, я хочу сохранить его в себе бережно как можно дольше.
Его кудри поседели с нашей последней встречи. Теперь они напоминают цвет благородного металла, будто сделанные из мягчайшего и чистейшего серебра на всем белом свете.
У него темно-голубые глаза, как море, бушующее во время шторма. Но определенно, спокойные. Его взгляд все время был ужасно уставшим, но когда он ловил на себе мой, его взгляд как по щелчку превращался в самый трогательный во всей моей жизни. Когда он видел, что мне грустно, он сразу же отчаянно предпринимал попытки исправить это. Гладил по голове, гладил руки и искренне недоумевал, почему же я могу плакать. Так и не додумался. Пришлось сказать.
А какой у него голос, эх. Самый необычный голос в моей жизни. Его я узнаю из всех семи миллиардов. It gives shivers down my spine in a really good way.
У него мягкие и красивые руки, и очень-очень теплые. А как он играет ими на своей красной гретч! Эстетическое наслаждение. Эти красивые руки заключают в самые крепкие и самые живые и настоящие объятия. Дали бы мне слово, я бы осталась в них до конца жизни.
Его улыбка такая же усталая, в этом мы с ним похожи. Но если настоящая, то моментально растапливающая сердце.
Кстати, у меня обнаружилось сердце. Бракованный робот попался в этот раз.
С каких-то недавних пор я стала чересчур сентиментальной.
Я не знаю, как я жила без тебя раньше, я не знаю, как я буду жить дальше.
Пытаюсь привыкнуть к его отсутствию, пишу сюда. Всяко лучше, чем спиваться.
Мне восемнадцать, ему втрое больше. Люди вокруг убеждают меня в том, что у норм границ нет, и что это, по сути дела, нормально.
Мой портрет, моего видение его, уверена, будет разительно отличаться от всех остальных. Нас разделяют сорок два года и десять тысяч километров. Все вернулось на круги своя, как жаль. Однако, я почти смирилась с тем, что люблю его, и, кажется, это надолго. Нет, я не исключаю возможность исчезновения этого чувства в любом ближайшем будущем, но пока оно со мной, я хочу сохранить его в себе бережно как можно дольше.
Его кудри поседели с нашей последней встречи. Теперь они напоминают цвет благородного металла, будто сделанные из мягчайшего и чистейшего серебра на всем белом свете.
У него темно-голубые глаза, как море, бушующее во время шторма. Но определенно, спокойные. Его взгляд все время был ужасно уставшим, но когда он ловил на себе мой, его взгляд как по щелчку превращался в самый трогательный во всей моей жизни. Когда он видел, что мне грустно, он сразу же отчаянно предпринимал попытки исправить это. Гладил по голове, гладил руки и искренне недоумевал, почему же я могу плакать. Так и не додумался. Пришлось сказать.
А какой у него голос, эх. Самый необычный голос в моей жизни. Его я узнаю из всех семи миллиардов. It gives shivers down my spine in a really good way.
У него мягкие и красивые руки, и очень-очень теплые. А как он играет ими на своей красной гретч! Эстетическое наслаждение. Эти красивые руки заключают в самые крепкие и самые живые и настоящие объятия. Дали бы мне слово, я бы осталась в них до конца жизни.
Его улыбка такая же усталая, в этом мы с ним похожи. Но если настоящая, то моментально растапливающая сердце.
Кстати, у меня обнаружилось сердце. Бракованный робот попался в этот раз.
С каких-то недавних пор я стала чересчур сентиментальной.
Я не знаю, как я жила без тебя раньше, я не знаю, как я буду жить дальше.
понедельник, 08 мая 2017
Я здесь не для того, чтобы описывать наши с Мишель питерские приключения, но уж поверьте мне там было о чем написать.
...
Питер 1:02
Фейсбук.
К: Ну че, ты уcпела на поезд?
Я: Мэн, он будет только через четыре часа
К: Черт, а во сколько он в мск приезжает?
Я: В девять утра
Питер. Московский вокзал. 4:03
К: Ну как, успела?
Я: Мэн, еще через час.
К: Я думаю, тебе надо прямо с поезда ехать ко мне, я дождусь тебя, и мы найдем какой-нибудь бар.
Я: Хани, не думаю, что это лучшая идея. Иди проспись, напиши мне, как проснешься и я приеду куда угодно.
К: Как скажешь, спокойной ночи и travel safe
Хорошие новости, мне удалось поспать в сапсане два часа. На этих двух часах я продержусь до следующей полуночи.
Москва. Полдень.
Ставлю будильник на каждые пятнадцать минут, потому что вырубает нещадно, а пропустить сообщение о возможном месте (не)встречи не хочется.
Лежу в нервной полудреме. Хани, это не честно, пока ты отсыпаешься, я не имею права даже глаза закрыть.
Рядом со мной лежит бумажный пакет, в нем коробка странных конфет, привезенная из Питера, упакованная красной лентой; открытка с Раскольниковым и сыр-косичка оттуда же.
История про сыр-косичку заключается в том, что прибыв в наши края впервые, Кенне дали отведать наш местный колорит в виде ящика балтики и кило подобного сыра. Очень впечатлился мальчик этим сыром, поэтому Мишель решила приобрести ему сей дар русской души.
13:38
*бжж бжж*
К: Я только что проснулся, представляешь?
Я: Конечно, ты же лег в пять утра. Я не прощу тебе, еси мы не увидимся, потому что у меня для тебя подарок.
К: Через полтора часа встретимся на Маяковской. Под этим огромным памятником.
Finally we're gonna meet in the same city. In my city.
Пока он жаловался мне в фейсбуке на то, что слишком много пил вчера, Чайник подкинул идею о приобретении целебных ессентуков, как бонус.
I won't ever forgive you the fact that you got drunk in my city witout me.
Маяковская. 4:05
Ну и где же он?
Солнце палит жестко, я сегодня панк, я сегодня в косухе, я сегодня плавлюсь на лавочке в ожидании деда. Чайник, к слову, тоже был сверхразумом, шерстяные штаны были не самой лучшей идеей.
Сидим и сидим. Нервно. Сидим минут пятнадцать. Вдруг Чайник грит, что видит его. Прячусь в текстурах, не смотрю на него, не верю.
Слышу э т о т голос, лезу обниматься.
- Еее, ребят, вы тут, че как оно?
- Я счас сгорю, пошли в тень, пожалуйста. Кстати, это тебе. И вода тож, выпей, полегчает.
- О, rope cheese, you found it!
Идем на Патрики.
Рассказывает о том, что любимая еда Олега - это картофан, и что он искренне думал, что это русская еда, а потом приехал Кенне, рассказал, что она из южной америки и сломал последнюю надежду на мифическую русскую еду. Спрашивает, а солянка русская?
Заставляет меня переходить дорогу на красный свет и грит, что это не так страшно, если нет машин.
Находим лавочку в тени. Мы спасены.
Пока он отвечает на письма, я засыпаю. Опять о чем-то разговариваем, боже, что с моей памятью.
Жалуется, что болит коленка, потому что прошлой ночью он "вырубился и проснулся в штанах, прикинь?" Перечисляет, что пил. *начинаю злиться, что пропустила все веселье*
-...а потом мы полтора джемили пьяные, круто да? Ох, это было весело!
...
- Ты знаешь, мы в России говорим, выглядишь как огурчик. Like a cucmber. Странно, правда? Так вот, ты выглядишь, как огурчик
- Green as well?
...
Рассказывает, что у него была знакомица-дизайнер с офисом на патриках и ее шляпы были произведением искусства. Он очень любил туда захаживать и любоваться ими.
Шутит про то, что на патриках надо поставить ларек с подсолнечным маслом ООО"Аннушка". Хороший концепт, кстати.
Спрашивает про тонкости русского языка и "не за что".
Переживает за то, что какие-то буквы из алфавита убирают. "Вот был у тебя дом и нет его больше."
*пытается прочитать мою фамилию*
У него даже почти получилось. Чайник предлагает звать меня меня ПодоWhatTheFuck, так потом и случилось.
- Знаешь, хани, тут есть знак "Запрещено разговаривать с незнакомцами"
- Почему?
- Хани, кто из нас любит "Мастера и Маргариту"?
- О, ты имеешь в виду, это может быть Воланд? Тогда тебе нельзя со мной разговаривать
- Ну какой же ты мне незнакомец, а
В последствие грустно оказывается, что знака больше нет и хани вздыхает с облегчением, теперь никто не запрещает нам разговаривать.
Идем пить кофе, блуждая по патриковским переулкам, обсуждаем Монти Пайтон, Уитнейл и Я, ДэвидБ кафе, и что надо туда привести Брауна и сказать, что в честь него открыли кафе в москве,и не смотри на эти портреты Боуи.
Наконец находим ДаблБи.
- Хани, что ты будешь?
- Эспрессо
- Нет, хани, это не место для эспрессо. Здесь куча крутых авторских напитков, а ты эспрессо хочешь?
Берет ванильный раф себе, цитрусовый Чайнику и лавандовый мне. В этом определенно есть какой-то концепт.
Пробует наши и делится своим. Вердикт: цитрусовый раф победил.
Я сонно счастлив.
- Кофе с дедом, - умиротворенно говорю я Чайнику
- What did she say, can you translate it, - просит он
- Nevermind, honey, it's fine
Рассказывает историю о том, как джемил с чуваками на свой день рождения, и они подарили ему эту футболку. И ведь правда, 22 апреля.
Рассказывает, как столкнулся однажды с Китом Ричардсом в середине девяностых. Строит мне рожи, пока кофеин ищет всевозможные пути как добраться до моего мозга, а я предпринимаю тщетные попытки перестать невозможно глупо улыбаться.
- Насколько далеко музей Булгакова? А то мы собирались, а мне скоро к Дэвиду надо.
- *делаю грустное лицо*
- Не настолько скоро.
Идем в музей.
Приходим. Ни одной надписи на английском и куча вопросов типа "Маш, а что это? Маш, а что, он любил музыку? Он же был врачом. Маш, че сказала женщина, которая тут работает? Маш, это книга пожеланий? Я могу тут расписаться?" И расписывается ведь.
*опирается на стул предположительно Булгакова*
Мы с Чайником:НЕЕЕЕЕТ
- Хани, будь аккуратен, ты в музее все таки
- *очередная рожа в мою сторону, еще и со смешком*
*гладит по голове*
*испепеляюсь нахуй*
Идем на кухню.
- Как вы называете коммуналки по-английски?
- Че?
- Ну тип квартира где живет куча челов и у каждой семьи своя комната
- Ааа, commune? Играл я однажды квартирник в такой. Потолки высоченные, хиппи какие-то сидят. Было весело.
Выходим из музея. Фоткает стену. Я фоткаю, как он фоткает стену. Чайник фоткает меня, как я фоткаю, как он фоткает стену.
Это важно, потому что ему понравилась эта идея.
Сквозь все эти прогулки, когда мы с Чайником говорили на русском ,я внезапно поворачивался к Кенне и такой, Да? и он такой, Да!
или Да! да, да, НЕТ! НЕТ!
awwwh
18:47
Идем обратно к памятнику. Не находим Дэвида. Грит, что пойдет ему навстречу, спрашивает, где мы будем и говорит, что обязательно еще увидимся. Где-то через несколько часов.
Я стою такая типа ...еще?...
Он уходит, а мы падаем и духом, и телом.
21:25
Лежим в хостеле. Т.е. на моей работе. Ждем. Слушаю радиохэд, чтоб вы понимали. И не верю, что он мог про меня забыть.
Бж-ж Бж-ж
К: Я на театральной, вы где?
Я: Мы на китай-городе
К: Тут инет плохой, я уже на Бауманской
Я: Oh honey nooooo
К: Пересаживаюсь, еду обратно
*аааааааа*
Бежим к нему под ласт фо лайф. Ура Ура.
К: Вы где?
Я: Спускаемся в метро
К: а я случайно вышел из метро и сижу на лавочке.
Я: черт, скоро будем *по эскалатору вниз, по эскалатору вверх*
Выбегаем из метро, видим эту двухметровую фигуру на нас идущую, и опять наступает дзен.
- Куда пойдем? Я прост не хочу в хардрок кафе, потому что в америке не был, тут и подавно не хочу. У тебя есть любимые бары?
- Есть.
- Где? Почему мы не там? Далековато, да?
- Пойдем на кузнецкий, может там найдем че-нить.
Идем-бредем, набродим на Кубу-Либре. Садимся на веранде. Подмораживает. Хочется прижаться к нему, чтобы согреться все это время, но я держусь, медаль мне.
- Я хочу разливное пиво. Знаешь что это? Обязательно русское. Если бы я был в Германии, я был взял немецкий пивчик, а в Австрии австрийский, понимаешь?
...
- Сибирская корона самый отстойный русский пивчик. Хуже только Балтика.
Видимо, мужик давно в Роиссю приезжает.
...
-Погоди, мне надо забронить место в самолете, а то я высокий. Ты то нет, а я ведь да. Желательно с краю, понимаешь? Я же высокий.
- Да поняли мы, поняли
- Ура! Место с краю. *Начинает танцевать победный танец с текстом типа Место с краю, не у окна, не по середине, место с краю, ураааа*
- И кому из нас двоих шестьдесят?..
...
- Кенни это типа Кеннет, да?
- ага, как Полина и Полли, как Маша, Мария, Мэри, МарИ, Маршрутка...
-??? нееет, это не так работает
- just kiddin
...
Каждый раз, когда я чет гнала на него, ветер нас сдувал и он такой СТОП, и ветер останавливался. Все бы ничего, но так было четыре раза.
- Как ты это делаешь?
- Я научился этому на ютубе
...
- *играет музыка. что-то типа рэгги*
- *рассказывает, как устроено рэгги.* А вот сейчас они должны заново начать...Вот сейчас, да...Вот тут, ага
- Да, мэн, мы поняли. Знаешь, есть классная русский рэгги группа, Alai Oli
- Russian Reggae?? Вчера тусил с чуваком, а он мне говорит, это русский фолк-метал. What the hell is russian folk metal???
...
О целебной силе водки
- Почему никто не пьет водку с апельсиновым соком? Каждый раз все выпивают водку, оставляя апельсиновый сок. В далеком 2003, в мой первый приезд сюда, мне было оч тяжко. Декабрь, снег, я даже куртку с собой не взял, еще и plane sick. И короче есть такой чел Артемий (Троицкий), знаешь его? Так вот, он притащил мне бутылку хорошей водки и апельсинового сока, и сказал, пей, полегчает. И ведь реально помогло, следующие три дня я вообще был как огурчик.
...
- *придумывает песню про Чайника со словами типа это Полина, она не пьет и наслаждается своим молочным коктейлем. Что ты здесь делаешь, Полина?*
/ма дебииил/
В Туле он шутил на тему того, что тип, ты че не хочешь пить пивчик, приправляя его пеплом от сигарет? Ты многое упускаешь.
/ма дебиил2/
- *сидим в тишине и вдруг он такой* you are my favourite people
nu suk, мужик, полегче давай
- ты че там плачешь опять? Да че ты плачешь?
- Ну эт, ты уезжаешь завтра
- Но сейчас-то я здесь перед тобой сижу
*начинаю плакать еще больше*
Господи, я никогда столько не плакал, тем более из-за живого человека. Вылечите меня, пожалуйста.
Подмораживает еще сильнее. Подбираю под себя коленки. Неудобно. Этот лезет обниматься, чтоб погреть. Что происходит. Нелепо целую его в небритую щеку. Потому что я самый нелепый человек на свете, когда он рядом.
Уходим. Прыгаю с веранды. Он стоит такой тип готов поймать. Прыгаю мимо. До сих пор спрашиваю себя почему.
- Сигарету? *достаю портсигар*
- You're classy girl. У тебя всегда портсигар. Это круто. А с собой ли у тебя с собой та бутылка, которую я тебе привез?
- Да, конечно, всегда
- Давай хоть попробуем, а
- МУЖИК, МЫ СТОИМ НА ФОНЕ БОЛЬШОГО ТЕАТРА, ТЫ В СТАМБУЛ ХОЧЕШЬ ИЛИ В МЕНТОВКУ???
Ветер сдувает всех и вся. Бежим к метро. Ура, we're safe.
- В какую тебе сторону? Не в нашу с Полиной, да?
- Хани, я провожу тебя до твоей станции.
- О, я бы очень этого хотел
...
Пока едем на эскалаторе, сил настолько нет, что кладу свою голову на его плечо. Он кладет свою голову на мою. Идиллия. Чайник сделал вторую лучшую фотографию в моей жизни.
- Honey, I'm falling asleep
- You falling asleep make me wake up
Как и все хорошее, эскалатор когда-нибудь должен был закончиться. Садимся в поезд. Сидим. Спрашивает у нс обеих про семьи, чем мамы занимаются, че как вообще.
Ехать достаточно долго, когда наступает тишина, я ложусь на его плечо, потому что так правильно. Он берет мои руки, начинает считать кольца. Девять. Десять. Одиннадцать. Все точно. Потом начинает гладить мои пальцы. Звучит это не так, как чувствовалось тогда. Думала, я там с ума сойду. Потому что у него очень красивые руки. И очень мягкие, что странно, ведь он играет на гитаре и басу почти всю жизнь.
*пробует повторить за диктором* ostarozhna dveri za-kri-vaa-yut-sya sle-du-yusha-ya stanciia whatever. Знаешь, осторожно звучит, как на здоровье, это классно.
Мысленно уговаривала машиниста везти нас как можно медленнее, но он все равно довез нас до места, обратному встречи.
Стоим. Господи, как я ненавижу прощаться. Особенно с ним.
- Come on ladies give me a hug
- *крепко-крепко обнимаемся*
- Are you crying, silly?
- No, I'm certainly not. Not now. *вытираю глаза, ага*
Хани, фоточку на память.
Пока мы фоткаемся он прижимает меня к себе так сильно, что литсо мое трескается очень-очень. Поэтому эти фотографии я никому не покажу. На этих фотографиях я счастлив.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается. А он элегантно убегает не в ту сторону. Самое тяжелое и самое легкое расставание прошло нормально.
Режим вечного ожидания снова включен.
Сажусь в поезд, вижу сообщение
К: уже скучаю.
-Just wait for me, who knows when will it be? I hope it will be soon
сейчас, когда я это вспоминаю, мне становится так тепло. Кстати, вчера ночью он прислал мне аудиозапись, где он говорит So horror show, got it? Конечно, все хорошо, хани, конечно
...
Питер 1:02
Фейсбук.
К: Ну че, ты уcпела на поезд?
Я: Мэн, он будет только через четыре часа
К: Черт, а во сколько он в мск приезжает?
Я: В девять утра
Питер. Московский вокзал. 4:03
К: Ну как, успела?
Я: Мэн, еще через час.
К: Я думаю, тебе надо прямо с поезда ехать ко мне, я дождусь тебя, и мы найдем какой-нибудь бар.
Я: Хани, не думаю, что это лучшая идея. Иди проспись, напиши мне, как проснешься и я приеду куда угодно.
К: Как скажешь, спокойной ночи и travel safe
Хорошие новости, мне удалось поспать в сапсане два часа. На этих двух часах я продержусь до следующей полуночи.
Москва. Полдень.
Ставлю будильник на каждые пятнадцать минут, потому что вырубает нещадно, а пропустить сообщение о возможном месте (не)встречи не хочется.
Лежу в нервной полудреме. Хани, это не честно, пока ты отсыпаешься, я не имею права даже глаза закрыть.
Рядом со мной лежит бумажный пакет, в нем коробка странных конфет, привезенная из Питера, упакованная красной лентой; открытка с Раскольниковым и сыр-косичка оттуда же.
История про сыр-косичку заключается в том, что прибыв в наши края впервые, Кенне дали отведать наш местный колорит в виде ящика балтики и кило подобного сыра. Очень впечатлился мальчик этим сыром, поэтому Мишель решила приобрести ему сей дар русской души.
13:38
*бжж бжж*
К: Я только что проснулся, представляешь?
Я: Конечно, ты же лег в пять утра. Я не прощу тебе, еси мы не увидимся, потому что у меня для тебя подарок.
К: Через полтора часа встретимся на Маяковской. Под этим огромным памятником.
Finally we're gonna meet in the same city. In my city.
Пока он жаловался мне в фейсбуке на то, что слишком много пил вчера, Чайник подкинул идею о приобретении целебных ессентуков, как бонус.
I won't ever forgive you the fact that you got drunk in my city witout me.
Маяковская. 4:05
Ну и где же он?
Солнце палит жестко, я сегодня панк, я сегодня в косухе, я сегодня плавлюсь на лавочке в ожидании деда. Чайник, к слову, тоже был сверхразумом, шерстяные штаны были не самой лучшей идеей.
Сидим и сидим. Нервно. Сидим минут пятнадцать. Вдруг Чайник грит, что видит его. Прячусь в текстурах, не смотрю на него, не верю.
Слышу э т о т голос, лезу обниматься.
- Еее, ребят, вы тут, че как оно?
- Я счас сгорю, пошли в тень, пожалуйста. Кстати, это тебе. И вода тож, выпей, полегчает.
- О, rope cheese, you found it!
Идем на Патрики.
Рассказывает о том, что любимая еда Олега - это картофан, и что он искренне думал, что это русская еда, а потом приехал Кенне, рассказал, что она из южной америки и сломал последнюю надежду на мифическую русскую еду. Спрашивает, а солянка русская?
Заставляет меня переходить дорогу на красный свет и грит, что это не так страшно, если нет машин.
Находим лавочку в тени. Мы спасены.
Пока он отвечает на письма, я засыпаю. Опять о чем-то разговариваем, боже, что с моей памятью.
Жалуется, что болит коленка, потому что прошлой ночью он "вырубился и проснулся в штанах, прикинь?" Перечисляет, что пил. *начинаю злиться, что пропустила все веселье*
-...а потом мы полтора джемили пьяные, круто да? Ох, это было весело!
...
- Ты знаешь, мы в России говорим, выглядишь как огурчик. Like a cucmber. Странно, правда? Так вот, ты выглядишь, как огурчик
- Green as well?
...
Рассказывает, что у него была знакомица-дизайнер с офисом на патриках и ее шляпы были произведением искусства. Он очень любил туда захаживать и любоваться ими.
Шутит про то, что на патриках надо поставить ларек с подсолнечным маслом ООО"Аннушка". Хороший концепт, кстати.
Спрашивает про тонкости русского языка и "не за что".
Переживает за то, что какие-то буквы из алфавита убирают. "Вот был у тебя дом и нет его больше."
*пытается прочитать мою фамилию*
У него даже почти получилось. Чайник предлагает звать меня меня ПодоWhatTheFuck, так потом и случилось.
- Знаешь, хани, тут есть знак "Запрещено разговаривать с незнакомцами"
- Почему?
- Хани, кто из нас любит "Мастера и Маргариту"?
- О, ты имеешь в виду, это может быть Воланд? Тогда тебе нельзя со мной разговаривать
- Ну какой же ты мне незнакомец, а
В последствие грустно оказывается, что знака больше нет и хани вздыхает с облегчением, теперь никто не запрещает нам разговаривать.
Идем пить кофе, блуждая по патриковским переулкам, обсуждаем Монти Пайтон, Уитнейл и Я, ДэвидБ кафе, и что надо туда привести Брауна и сказать, что в честь него открыли кафе в москве,и не смотри на эти портреты Боуи.
Наконец находим ДаблБи.
- Хани, что ты будешь?
- Эспрессо
- Нет, хани, это не место для эспрессо. Здесь куча крутых авторских напитков, а ты эспрессо хочешь?
Берет ванильный раф себе, цитрусовый Чайнику и лавандовый мне. В этом определенно есть какой-то концепт.
Пробует наши и делится своим. Вердикт: цитрусовый раф победил.
Я сонно счастлив.
- Кофе с дедом, - умиротворенно говорю я Чайнику
- What did she say, can you translate it, - просит он
- Nevermind, honey, it's fine
Рассказывает историю о том, как джемил с чуваками на свой день рождения, и они подарили ему эту футболку. И ведь правда, 22 апреля.
Рассказывает, как столкнулся однажды с Китом Ричардсом в середине девяностых. Строит мне рожи, пока кофеин ищет всевозможные пути как добраться до моего мозга, а я предпринимаю тщетные попытки перестать невозможно глупо улыбаться.
- Насколько далеко музей Булгакова? А то мы собирались, а мне скоро к Дэвиду надо.
- *делаю грустное лицо*
- Не настолько скоро.
Идем в музей.
Приходим. Ни одной надписи на английском и куча вопросов типа "Маш, а что это? Маш, а что, он любил музыку? Он же был врачом. Маш, че сказала женщина, которая тут работает? Маш, это книга пожеланий? Я могу тут расписаться?" И расписывается ведь.
*опирается на стул предположительно Булгакова*
Мы с Чайником:НЕЕЕЕЕТ
- Хани, будь аккуратен, ты в музее все таки
- *очередная рожа в мою сторону, еще и со смешком*
*гладит по голове*
*испепеляюсь нахуй*
Идем на кухню.
- Как вы называете коммуналки по-английски?
- Че?
- Ну тип квартира где живет куча челов и у каждой семьи своя комната
- Ааа, commune? Играл я однажды квартирник в такой. Потолки высоченные, хиппи какие-то сидят. Было весело.
Выходим из музея. Фоткает стену. Я фоткаю, как он фоткает стену. Чайник фоткает меня, как я фоткаю, как он фоткает стену.
Это важно, потому что ему понравилась эта идея.
Сквозь все эти прогулки, когда мы с Чайником говорили на русском ,я внезапно поворачивался к Кенне и такой, Да? и он такой, Да!
или Да! да, да, НЕТ! НЕТ!
awwwh
18:47
Идем обратно к памятнику. Не находим Дэвида. Грит, что пойдет ему навстречу, спрашивает, где мы будем и говорит, что обязательно еще увидимся. Где-то через несколько часов.
Я стою такая типа ...еще?...
Он уходит, а мы падаем и духом, и телом.
21:25
Лежим в хостеле. Т.е. на моей работе. Ждем. Слушаю радиохэд, чтоб вы понимали. И не верю, что он мог про меня забыть.
Бж-ж Бж-ж
К: Я на театральной, вы где?
Я: Мы на китай-городе
К: Тут инет плохой, я уже на Бауманской
Я: Oh honey nooooo
К: Пересаживаюсь, еду обратно
*аааааааа*
Бежим к нему под ласт фо лайф. Ура Ура.
К: Вы где?
Я: Спускаемся в метро
К: а я случайно вышел из метро и сижу на лавочке.
Я: черт, скоро будем *по эскалатору вниз, по эскалатору вверх*
Выбегаем из метро, видим эту двухметровую фигуру на нас идущую, и опять наступает дзен.
- Куда пойдем? Я прост не хочу в хардрок кафе, потому что в америке не был, тут и подавно не хочу. У тебя есть любимые бары?
- Есть.
- Где? Почему мы не там? Далековато, да?
- Пойдем на кузнецкий, может там найдем че-нить.
Идем-бредем, набродим на Кубу-Либре. Садимся на веранде. Подмораживает. Хочется прижаться к нему, чтобы согреться все это время, но я держусь, медаль мне.
- Я хочу разливное пиво. Знаешь что это? Обязательно русское. Если бы я был в Германии, я был взял немецкий пивчик, а в Австрии австрийский, понимаешь?
...
- Сибирская корона самый отстойный русский пивчик. Хуже только Балтика.
Видимо, мужик давно в Роиссю приезжает.
...
-Погоди, мне надо забронить место в самолете, а то я высокий. Ты то нет, а я ведь да. Желательно с краю, понимаешь? Я же высокий.
- Да поняли мы, поняли
- Ура! Место с краю. *Начинает танцевать победный танец с текстом типа Место с краю, не у окна, не по середине, место с краю, ураааа*
- И кому из нас двоих шестьдесят?..
...
- Кенни это типа Кеннет, да?
- ага, как Полина и Полли, как Маша, Мария, Мэри, МарИ, Маршрутка...
-??? нееет, это не так работает
- just kiddin
...
Каждый раз, когда я чет гнала на него, ветер нас сдувал и он такой СТОП, и ветер останавливался. Все бы ничего, но так было четыре раза.
- Как ты это делаешь?
- Я научился этому на ютубе
...
- *играет музыка. что-то типа рэгги*
- *рассказывает, как устроено рэгги.* А вот сейчас они должны заново начать...Вот сейчас, да...Вот тут, ага
- Да, мэн, мы поняли. Знаешь, есть классная русский рэгги группа, Alai Oli
- Russian Reggae?? Вчера тусил с чуваком, а он мне говорит, это русский фолк-метал. What the hell is russian folk metal???
...
О целебной силе водки
- Почему никто не пьет водку с апельсиновым соком? Каждый раз все выпивают водку, оставляя апельсиновый сок. В далеком 2003, в мой первый приезд сюда, мне было оч тяжко. Декабрь, снег, я даже куртку с собой не взял, еще и plane sick. И короче есть такой чел Артемий (Троицкий), знаешь его? Так вот, он притащил мне бутылку хорошей водки и апельсинового сока, и сказал, пей, полегчает. И ведь реально помогло, следующие три дня я вообще был как огурчик.
...
- *придумывает песню про Чайника со словами типа это Полина, она не пьет и наслаждается своим молочным коктейлем. Что ты здесь делаешь, Полина?*
/ма дебииил/
В Туле он шутил на тему того, что тип, ты че не хочешь пить пивчик, приправляя его пеплом от сигарет? Ты многое упускаешь.
/ма дебиил2/
- *сидим в тишине и вдруг он такой* you are my favourite people
nu suk, мужик, полегче давай
- ты че там плачешь опять? Да че ты плачешь?
- Ну эт, ты уезжаешь завтра
- Но сейчас-то я здесь перед тобой сижу
*начинаю плакать еще больше*
Господи, я никогда столько не плакал, тем более из-за живого человека. Вылечите меня, пожалуйста.
Подмораживает еще сильнее. Подбираю под себя коленки. Неудобно. Этот лезет обниматься, чтоб погреть. Что происходит. Нелепо целую его в небритую щеку. Потому что я самый нелепый человек на свете, когда он рядом.
Уходим. Прыгаю с веранды. Он стоит такой тип готов поймать. Прыгаю мимо. До сих пор спрашиваю себя почему.
- Сигарету? *достаю портсигар*
- You're classy girl. У тебя всегда портсигар. Это круто. А с собой ли у тебя с собой та бутылка, которую я тебе привез?
- Да, конечно, всегда
- Давай хоть попробуем, а
- МУЖИК, МЫ СТОИМ НА ФОНЕ БОЛЬШОГО ТЕАТРА, ТЫ В СТАМБУЛ ХОЧЕШЬ ИЛИ В МЕНТОВКУ???
Ветер сдувает всех и вся. Бежим к метро. Ура, we're safe.
- В какую тебе сторону? Не в нашу с Полиной, да?
- Хани, я провожу тебя до твоей станции.
- О, я бы очень этого хотел
...
Пока едем на эскалаторе, сил настолько нет, что кладу свою голову на его плечо. Он кладет свою голову на мою. Идиллия. Чайник сделал вторую лучшую фотографию в моей жизни.
- Honey, I'm falling asleep
- You falling asleep make me wake up
Как и все хорошее, эскалатор когда-нибудь должен был закончиться. Садимся в поезд. Сидим. Спрашивает у нс обеих про семьи, чем мамы занимаются, че как вообще.
Ехать достаточно долго, когда наступает тишина, я ложусь на его плечо, потому что так правильно. Он берет мои руки, начинает считать кольца. Девять. Десять. Одиннадцать. Все точно. Потом начинает гладить мои пальцы. Звучит это не так, как чувствовалось тогда. Думала, я там с ума сойду. Потому что у него очень красивые руки. И очень мягкие, что странно, ведь он играет на гитаре и басу почти всю жизнь.
*пробует повторить за диктором* ostarozhna dveri za-kri-vaa-yut-sya sle-du-yusha-ya stanciia whatever. Знаешь, осторожно звучит, как на здоровье, это классно.
Мысленно уговаривала машиниста везти нас как можно медленнее, но он все равно довез нас до места, обратному встречи.
Стоим. Господи, как я ненавижу прощаться. Особенно с ним.
- Come on ladies give me a hug
- *крепко-крепко обнимаемся*
- Are you crying, silly?
- No, I'm certainly not. Not now. *вытираю глаза, ага*
Хани, фоточку на память.
Пока мы фоткаемся он прижимает меня к себе так сильно, что литсо мое трескается очень-очень. Поэтому эти фотографии я никому не покажу. На этих фотографиях я счастлив.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается. А он элегантно убегает не в ту сторону. Самое тяжелое и самое легкое расставание прошло нормально.
Режим вечного ожидания снова включен.
Сажусь в поезд, вижу сообщение
К: уже скучаю.
-Just wait for me, who knows when will it be? I hope it will be soon
сейчас, когда я это вспоминаю, мне становится так тепло. Кстати, вчера ночью он прислал мне аудиозапись, где он говорит So horror show, got it? Конечно, все хорошо, хани, конечно
пятница, 05 мая 2017
6 утра. Тула - Москва. Прибытие в 10:30. Поезд в Питер в 13:30. Каковы шансы? Есть ли они вообще? А они были. Было быстро и тяжело, но я справилась. В отличии от Мишель, в связи с чем, первая треть этой поездки оказалась для меня чертовски одинокой.
Страшно. Надеюсь, Мишель успеет к концерту. Из адово жаркой Москвы попадаю в неебически холодный Ленинград, дружелюбно встречающий меня ливнем в лицо. Зачем я сюда приехала? Я хочу домой.
Ищу хостел. Долго. Медленно. Нервно. Депрессивно. Прихожу в какую-то коммуналку, вход в которую находится между двумя барами. Мишель умеет выбирать хостелы. Ложусь. Весь твиттер заставляет меня встать. Не хочу никуда идти. Зачем мне там быть? Ради чего? Ради кое-кого. Нахожу в себе силы встать. Ищусь с Эрартой. Теряюсь на Ваське дважды. Дворец Эрарты находится в каком-то далеком и страшном месте - по середине какого-то промрайона. Добираюсь туда сквозь истерику.
Вхожу в зал, вижу е г о гитару на сцене и вся тоска моментально улетучивается.
Через полчаса на сцену выходит full band. Я дома.
Стою напротив н е г о. Опять не замечает, подключает гитару, поднимает глаза, ура. Видит меня, улыбается так, как только он и только мне может. Спрашивает че как, говорю, что я УСПЕЛА. Читаю по губам amazing.
К слову, песни Брауна с полной группой оче хорошо качают и проникают в сердечко достаточно глубоко.
- А сейчас мы сыграем песню, которую Маша *тычет на меня* попросила сыграть полным составом. Маша вчера была в Туле, прикиньте? Кто вообще ездит в Тулу? Так вот, Маш, мы ее отрепетировали немножко, это тебе.
И начинает играть morro bay.
Все когда-нибудь заканчивается, к сожалению, и полуторачасовая эйфория в виде концерта тоже.
Браун спускается.
- Чел, почему вы пишете сетлисты на электронном авиабилете басиста?
- Ну, знаешь, он поставщик бумаги)0)
Ок, это мы выяснили, отхожу в сторону, жду Кенне. Время подобного ожидания всегда становится ужасной пыткой, за которой, как правило, следует вознаграждение.
Зал опустел, а с ним и мои надежды. Выходит. Опять идет ко мне.
Так вот, подарок. Достает из кармана бутылку джека.
- Honey, ты помнишь!
- Я хотел привезти стеклянную, но они больше таких не делают, представляешь?
Блин, мужик, ты лучший.
Стоим молча, потому что безбожно пялюсь на него, пока он строит мне рожи. Хочу запомнить его полностью. Насколько это возможно.
Вдруг внезапно начинает говорить с ямайским акцентом. Боже, этот человек неисправим, и, кажется, он помнит каждое мое сообщение и просьбу за все полтора года.
...
-Подожди немного, я узнаю, в каком отеле мы остановились и мы с тобой обязательно увидимся, хорошо?
*попутно пытаюсь выяснить, где же, черт побери, Мишель* Даже он беспокоится.
Прощаемся, выхожу неторопливо покурить, вдохнуть питерского воздуха. Слышу самый знакомый голос из-за спины.
- О, ты все еще здесь. Будет сигарета?
- Для тебя, хани, всегда
Стоим вместе и спорим про Барселону-Мадрид, Москву-Питер, ЛА-Сан-Франциско, Сидней-Мельбурн и их конфликты. Группа стоит сзади и ждет такси. Неловко.
-...Так вот, я узнал, мы на острове. Увидимся? Я напишу.
- Точно напишешь?
- Если ты хочешь еще меня видеть, то *смотрит в глаза* я обещаю.
Помираю. Прощаюсь. Ищу Мишель. Ура, мы нашлись, теперь спокойнее. Идем в первый попавшийся паб. Сидим и сидим. Разочарование приходит где-то через час. Забыл? Заснул? Какая уже к черту разница. Еще полчаса и уходим. Как правило, эти полчаса никогда ничего не дают, но этот мужик ломает все мои правила. Собираемся уходить. Получаю сообщение "Где вы? Я вас сейчас найду". Вечер спасен. Два часа ночи. "Давай искать бар, который еще открыт. Как насчет вот этого? Отлично, там и встретимся".
Холодный ветер с дождем усилился стократно. Все говорит об одном, что я замерзну нахуй. И деда не встречу. Идем к бару по седьмой линии Васильевского. Вижу вдалеке навстречу нам идущую двухметровую кудрявую фигуру. Этого я уж точно ни с кем не перепутаю. Непередаваемое ощущение. Сколько раз я представляла, как мы просто встречаемся на улице, ааа это было слишком волшебно.
- О, это вы, я так рад тебя видеть *обнимает* Кажется, вы прошли бар, дамы.
Представляется Мишель, как Jet lag man, как комикс, который Чайник нарисовал ему в Туле. Авв.
Два часа ночи, Питер. Во мне отсутствует еда с шести утра и пинта сидра, рядом сидит любимый человек. Жизнь хороша.
Говорит, что сейчас он счастлив. А я то как, мэн, даже не представляешь.
Сидим. Сдерживаю себя хорошо. Дайте мне медаль за это.
Мишель берет коктейль "напалм", ей приносят абсент. Смотрим с Кенне как она его гасит, как завороженные. Через четыре поджога май бой переживает, мол, а пить то его дают? или только дышать?
- Насколько ты знаешь русский?
- Я знаю главную фразу - Fsyo Khorosho
- Это самое главное
Сорок минут базарим не о чем. Знаете, этот человек - самый ненапряжный. С ним можно разговаривать обо всем. Никогда так много не смеялась.
Слишком часто теряла себя. То ли абсолютная нирвана, то ли что-то ровно противоположное.
Через час приходит его друг с которым они не виделись десять лет. Организатор из Самары. Спасибо, чел, ты спас меня от неловкого молчания периодически.
Представляет Мишель, как чела, пропустившего поезд и концерт, ГиннессМилкшейк и Джимми Пэйдж, иф ю ноу. Меня называет old friend, грит, что я была на сотне концертов браззазаз. Дорогой, не преувеличивай, всего десять, из которых только четыре были с тобой.
Пока они базарят, я осознаю, что происходит.
Немного помню из этой ночи, потому что спала мало слишком.
Помню, как он, предаваясь воспоминаниям, рассказывал, что видел ЛЗ в 14 и первое, что он подумал - они боги.
Объясняю, что есть люди ЛЗ и люди ДП, на что он грит, что он Led Zeppelin person, definitely. Рассказывает, что пишет книгу про Ленина и Лады, потом толкает печальную историю о том, почему действительно группу Браззавилль назвали именно так и его прямую причастность к этому.
Оказывается, его отец - доктор наук, именно из-за его исследований он провел свое детство в Африке и Испании.
Заставляю его надеть пиксельные очки под предлогом, ну, Чайник попросил.
- Давай быстрее, я в них ничего не вижу.
Рассказывает, как курил паленую траву (крэк?) в 2004 в той же Самаре и ни черта не помнит от этого трипа. Как дружил с Хатченсом (INXS) и какой он был классный парень *хватаюсь за сердце*
Рассказывает, что у них есть клавишник Олег из Новосиба и они его зовут "the leg"
Два часа офигительных историй, короче.
4:02ам
- Если я уйду, что вы будете делать? Ты останешься тут?
- Не, мэн, я тоже пойду
- Проводишь до отеля?
Идем толпой в пятеро. Я, Мишель, Игорь, его дама и Кенне.
Учу ма боя произносить звук "ы", у него оче мило получается что-то типа "йу".
- Шшшш
- Че?
- Слышишь, это чайка. Теперь тебе не надо лететь на босфор, чтобы превратиться в чайку.
- Но хани, я не хочу быть питерской чайкой. Пару дней назад я видела чайку в москве
- Ты наверн подумала тип какого хера ты тут летаешь? ты че море не можешь найти? так вот, оно не здесь!
- ахах
...
- Peter the greatest
- I though that he's Peter The Great
- When you're in st. petersburg, he's the greatest
- Have you seen this huge monument of him in mscw? - спрашивает Игорь
- No, never
- How did it happened? This huge motherfucker with a ship in the center of moscow
- Oh yeah, that one
...
*начинает идти быстрее*
- Хани, когда Дэвид говорил, что ты - самый быстроходец в его жизни, я не поняла. Теперь *задыхаясь, догоняя его* я все поняла.
И ТУТ ОН КАК ВТОПИЛ с фразой типа ВОТ ТАК я хожу в ЛА.
Мне бежать за ним пришлось, отвечаю.
На подходе к отелю, все таки догнала его, тип, хани, мы гуляем. Давай учиться ходить медленно. ЕЩЕ МЕДЛЕННЕЙ. Вот так то лучше.
Подошли к его пристанищу на сегодняшнее утро. Прощается, мол, увидимся с вами первого мая в мск на концерте. Смотрю на него прожигающим взглядом, тип чел, мы все тут знаем, что я ток второго приезжаю.
*смотрит на меня* А с тобой второго.
Хани, фоточку на прощание! *ыыыыыыыы*
Обнимает, спокойной ночи, хани.
4:20. Васильевский остров. Абсолютное счастье. Питер просыпается, мы засыпаем. Впереди еще много всего интересного.
Страшно. Надеюсь, Мишель успеет к концерту. Из адово жаркой Москвы попадаю в неебически холодный Ленинград, дружелюбно встречающий меня ливнем в лицо. Зачем я сюда приехала? Я хочу домой.
Ищу хостел. Долго. Медленно. Нервно. Депрессивно. Прихожу в какую-то коммуналку, вход в которую находится между двумя барами. Мишель умеет выбирать хостелы. Ложусь. Весь твиттер заставляет меня встать. Не хочу никуда идти. Зачем мне там быть? Ради чего? Ради кое-кого. Нахожу в себе силы встать. Ищусь с Эрартой. Теряюсь на Ваське дважды. Дворец Эрарты находится в каком-то далеком и страшном месте - по середине какого-то промрайона. Добираюсь туда сквозь истерику.
Вхожу в зал, вижу е г о гитару на сцене и вся тоска моментально улетучивается.
Через полчаса на сцену выходит full band. Я дома.
Стою напротив н е г о. Опять не замечает, подключает гитару, поднимает глаза, ура. Видит меня, улыбается так, как только он и только мне может. Спрашивает че как, говорю, что я УСПЕЛА. Читаю по губам amazing.
К слову, песни Брауна с полной группой оче хорошо качают и проникают в сердечко достаточно глубоко.
- А сейчас мы сыграем песню, которую Маша *тычет на меня* попросила сыграть полным составом. Маша вчера была в Туле, прикиньте? Кто вообще ездит в Тулу? Так вот, Маш, мы ее отрепетировали немножко, это тебе.
И начинает играть morro bay.
Все когда-нибудь заканчивается, к сожалению, и полуторачасовая эйфория в виде концерта тоже.
Браун спускается.
- Чел, почему вы пишете сетлисты на электронном авиабилете басиста?
- Ну, знаешь, он поставщик бумаги)0)
Ок, это мы выяснили, отхожу в сторону, жду Кенне. Время подобного ожидания всегда становится ужасной пыткой, за которой, как правило, следует вознаграждение.
Зал опустел, а с ним и мои надежды. Выходит. Опять идет ко мне.
Так вот, подарок. Достает из кармана бутылку джека.
- Honey, ты помнишь!
- Я хотел привезти стеклянную, но они больше таких не делают, представляешь?
Блин, мужик, ты лучший.
Стоим молча, потому что безбожно пялюсь на него, пока он строит мне рожи. Хочу запомнить его полностью. Насколько это возможно.
Вдруг внезапно начинает говорить с ямайским акцентом. Боже, этот человек неисправим, и, кажется, он помнит каждое мое сообщение и просьбу за все полтора года.
...
-Подожди немного, я узнаю, в каком отеле мы остановились и мы с тобой обязательно увидимся, хорошо?
*попутно пытаюсь выяснить, где же, черт побери, Мишель* Даже он беспокоится.
Прощаемся, выхожу неторопливо покурить, вдохнуть питерского воздуха. Слышу самый знакомый голос из-за спины.
- О, ты все еще здесь. Будет сигарета?
- Для тебя, хани, всегда
Стоим вместе и спорим про Барселону-Мадрид, Москву-Питер, ЛА-Сан-Франциско, Сидней-Мельбурн и их конфликты. Группа стоит сзади и ждет такси. Неловко.
-...Так вот, я узнал, мы на острове. Увидимся? Я напишу.
- Точно напишешь?
- Если ты хочешь еще меня видеть, то *смотрит в глаза* я обещаю.
Помираю. Прощаюсь. Ищу Мишель. Ура, мы нашлись, теперь спокойнее. Идем в первый попавшийся паб. Сидим и сидим. Разочарование приходит где-то через час. Забыл? Заснул? Какая уже к черту разница. Еще полчаса и уходим. Как правило, эти полчаса никогда ничего не дают, но этот мужик ломает все мои правила. Собираемся уходить. Получаю сообщение "Где вы? Я вас сейчас найду". Вечер спасен. Два часа ночи. "Давай искать бар, который еще открыт. Как насчет вот этого? Отлично, там и встретимся".
Холодный ветер с дождем усилился стократно. Все говорит об одном, что я замерзну нахуй. И деда не встречу. Идем к бару по седьмой линии Васильевского. Вижу вдалеке навстречу нам идущую двухметровую кудрявую фигуру. Этого я уж точно ни с кем не перепутаю. Непередаваемое ощущение. Сколько раз я представляла, как мы просто встречаемся на улице, ааа это было слишком волшебно.
- О, это вы, я так рад тебя видеть *обнимает* Кажется, вы прошли бар, дамы.
Представляется Мишель, как Jet lag man, как комикс, который Чайник нарисовал ему в Туле. Авв.
Два часа ночи, Питер. Во мне отсутствует еда с шести утра и пинта сидра, рядом сидит любимый человек. Жизнь хороша.
Говорит, что сейчас он счастлив. А я то как, мэн, даже не представляешь.
Сидим. Сдерживаю себя хорошо. Дайте мне медаль за это.
Мишель берет коктейль "напалм", ей приносят абсент. Смотрим с Кенне как она его гасит, как завороженные. Через четыре поджога май бой переживает, мол, а пить то его дают? или только дышать?
- Насколько ты знаешь русский?
- Я знаю главную фразу - Fsyo Khorosho
- Это самое главное
Сорок минут базарим не о чем. Знаете, этот человек - самый ненапряжный. С ним можно разговаривать обо всем. Никогда так много не смеялась.
Слишком часто теряла себя. То ли абсолютная нирвана, то ли что-то ровно противоположное.
Через час приходит его друг с которым они не виделись десять лет. Организатор из Самары. Спасибо, чел, ты спас меня от неловкого молчания периодически.
Представляет Мишель, как чела, пропустившего поезд и концерт, ГиннессМилкшейк и Джимми Пэйдж, иф ю ноу. Меня называет old friend, грит, что я была на сотне концертов браззазаз. Дорогой, не преувеличивай, всего десять, из которых только четыре были с тобой.
Пока они базарят, я осознаю, что происходит.
Немного помню из этой ночи, потому что спала мало слишком.
Помню, как он, предаваясь воспоминаниям, рассказывал, что видел ЛЗ в 14 и первое, что он подумал - они боги.
Объясняю, что есть люди ЛЗ и люди ДП, на что он грит, что он Led Zeppelin person, definitely. Рассказывает, что пишет книгу про Ленина и Лады, потом толкает печальную историю о том, почему действительно группу Браззавилль назвали именно так и его прямую причастность к этому.
Оказывается, его отец - доктор наук, именно из-за его исследований он провел свое детство в Африке и Испании.
Заставляю его надеть пиксельные очки под предлогом, ну, Чайник попросил.
- Давай быстрее, я в них ничего не вижу.
Рассказывает, как курил паленую траву (крэк?) в 2004 в той же Самаре и ни черта не помнит от этого трипа. Как дружил с Хатченсом (INXS) и какой он был классный парень *хватаюсь за сердце*
Рассказывает, что у них есть клавишник Олег из Новосиба и они его зовут "the leg"
Два часа офигительных историй, короче.
4:02ам
- Если я уйду, что вы будете делать? Ты останешься тут?
- Не, мэн, я тоже пойду
- Проводишь до отеля?
Идем толпой в пятеро. Я, Мишель, Игорь, его дама и Кенне.
Учу ма боя произносить звук "ы", у него оче мило получается что-то типа "йу".
- Шшшш
- Че?
- Слышишь, это чайка. Теперь тебе не надо лететь на босфор, чтобы превратиться в чайку.
- Но хани, я не хочу быть питерской чайкой. Пару дней назад я видела чайку в москве
- Ты наверн подумала тип какого хера ты тут летаешь? ты че море не можешь найти? так вот, оно не здесь!
- ахах
...
- Peter the greatest
- I though that he's Peter The Great
- When you're in st. petersburg, he's the greatest
- Have you seen this huge monument of him in mscw? - спрашивает Игорь
- No, never
- How did it happened? This huge motherfucker with a ship in the center of moscow
- Oh yeah, that one
...
*начинает идти быстрее*
- Хани, когда Дэвид говорил, что ты - самый быстроходец в его жизни, я не поняла. Теперь *задыхаясь, догоняя его* я все поняла.
И ТУТ ОН КАК ВТОПИЛ с фразой типа ВОТ ТАК я хожу в ЛА.
Мне бежать за ним пришлось, отвечаю.
На подходе к отелю, все таки догнала его, тип, хани, мы гуляем. Давай учиться ходить медленно. ЕЩЕ МЕДЛЕННЕЙ. Вот так то лучше.
Подошли к его пристанищу на сегодняшнее утро. Прощается, мол, увидимся с вами первого мая в мск на концерте. Смотрю на него прожигающим взглядом, тип чел, мы все тут знаем, что я ток второго приезжаю.
*смотрит на меня* А с тобой второго.
Хани, фоточку на прощание! *ыыыыыыыы*
Обнимает, спокойной ночи, хани.
4:20. Васильевский остров. Абсолютное счастье. Питер просыпается, мы засыпаем. Впереди еще много всего интересного.
четверг, 04 мая 2017
Тула - Питер - Москва.
Москва.
8:27. Кажется, любое мое путешествие начинается с нервной пробежки по вокзалу. Физрук бы мной гордился. Открытие года - бегать под lust for life получается намного быстрее. Добежали до поезда. Ура. Успели.
Тула.
10:30. В Туле жара. Выходим из вокзала, первая надпись - Тульские пряники. Совок здесь все еще жив и процветает. Люди, живущие здесь застряли в 80-х лет эдак уже на тридцать пять.
Спустя пару часов блуждания, находим хостел. Не тот, который предполагалось, но дружелюбные ребята сделали свое дело.
Идем искать клуб, где выступают Brazzaville сегодня вечером. Блуждаем в гору под палящим солнцем около полутора часов. Надо быть сверхразумом, чтобы поехать туда в пальто, конечно. Их пристанищем на сегодняшнюю ночь оказывается бар, расположенный на территории бывшего ликеро-водочного завода, ныне лофта "Ликерка". Трогательное подобие нашему Винзаводу. Почему все здания бывших алкозаводов такие эстетичные?
Опустив нервное лежание в хостеле и такие же блуждания по городу, мы добираемся до лофта около шести вечера. Концерт в восемь. Хостесс говорит, что они еще не приехали, и неизвестно когда. Садимся на лавочку около клуба, что поделать. Я хочу увидеть его раньше остальных. Солнце медленно садится, в тени подмораживает. Не могу понять, от чего трясет больше, от холода или ожидания, что вот еще чуть-чуть и я встречу е г о.
Сидим полчаса. Час. Ну ребят, проводить саундчек за час до начала концерта просто неприлично. Расслабляюсь. Поворачиваю голову, сердце останавливается. Вижу его в метрах десяти от себя. Высокий. Кудрявый. Живой. Настоящий. Не шевелюсь, будто боюсь спугнуть. Наблюдаю. Проходит мимо, разговаривая с Брауном о чем-то очень важном. Идет в клуб. Ну уж нет, я ждала тебя погода не для того, чтобы ты меня не заметил. Подбегаю с криками БЭТМЭЭЭН. В ответ получаю улыбку. Ту самую. Разбивающую мое сердце на фотографиях и собирающую его по частям в жизни. Я так ее ждала. Говорит, что рад видеть. Получаю самые крепкие объятия в своей жизни. Я дома.
Заходим в клуб вместе. Я, Чайник, Браун, Кенне и их орг. Саундчек. О, да. Моя любимая часть концерта. Особенно у этих ребят, потому что они играли то, чего потом не было на концерте. У них это выглядело, как персональный концерт для нас с Чайником.
Укладываются с саундчеком в полчаса. Ого.
Кенне откладывает укулеле, подходит ко мне:
- Как я выгляжу?
- ...?? Как всегда потрясающе, - окидываю его взглядом. Двухдневно небрит. Высок. В черном. Седеют кудри. Мечта.
- Да? Я оделся специально для тебя, тебе нравится? /К слову, именно об этой кофте я думала последние полгода и почему же он в ней не выступает, когда я на концертах. Ебаная ментальная связь./
- Конечно, honey, ты прекрасен. А я, вот, ради тебя надела платье впервые за пять лет, представляешь?
- Да? Правда? Ну ка дай-ка мне посмотреть, а то тут темно.
- Не утруждай себя, это не столь важно.
Весь следующий вечер он пытался рассмотреть его, эх. Даже Брауну про это событие рассказал, лол.
...
- Я уже полтора года хочу потрогать твои волосы, простишь мне эту шалость?...
*наклоняется, чтобы мне было удобней*
...
Концерт проходит хорошо. Полон трогательных взглядов друг другу. После второй песни обнаруживаю себя сидящей на сцене под колонкой, прямо около любимого. Теперь я точно дома.
...
Браун: Сейчас мы сыграем песню, которую мы написали с Земфирой.
Я: awww
Браун: *смотрит на меня, говорит на корявом русском* eto khoroso?
Я: awww
Браун: ili ploho? *все еще смотрит на меня* chto ti hochesh'?
Я: Lax
И они действительно играют чертов лах вместо робота.
...
Концерт заканчивается. Жду honey. Выходит весь такой красивый, и идет прямо ко мне. Не верю. В последующие три дня он станет мне роднее, чем кто-либо еще.
- Знаешь, у меня для тебя есть подарок.
- Правда? Это так мило с твоей стороны. У меня для тебя тоже есть сюрприз. Не сюрприз на самом деле, но я все равно забыл его в отеле, прости. Хочешь покурить?
Этот вопрос, этот момент я ждала полтора года.
*Достаю зажигалку*
- Кажется, ты говорила мне, что я всегда должен носить зажигалку. Так вот, я помню, но я забыл. У тебя Classic lighter.
- На нем еще британский фаг
- Double classic
- Она досталась мне бесплатно
- Trible classic.
Самый длинный перекур в моей жизни, около получаса. За это время мы обсудили, кажется, все, что только можно.
То, что в Лос-Анджелесе, как и в Москве звезд не видно, а здесь их целые кучи. То, что он написал песню чуваку с фразой Not much of a future, but a hell of the past.
Сейчас, когда я пишу это, я пытаюсь вспомнить хоть-что-нибудь, но надо было сразу записывать.
Помню, как сказав ему, что у него очень красивые руки и голос, засмущал его. "I'm turning red and it's not because of cigarettes"
И этот его взгляд глаза в глаза такой любящий и раздирающий одновременно.
Это была первая нормальная встреча за полтора года. Короткая, относительно последующих.
В самом конце, перед тем как уйти, он попросил нас помочь ему с пакетами. Канешн помогу, хрен ли. Закуриваю, пока он грузится, прощаюсь с Брауном до завтра. Отдаю пакет в руки Кенне и он такой, мол, ребят, это вам еда, поешьте, когда доберетесь до дома.
This man.
Отбирает у меня сигарету, затягивается, отдает обратно, обнимает, see you tomorrow.
Одна сигарета на двоих. See you tomorrow, honey.
Москва.
8:27. Кажется, любое мое путешествие начинается с нервной пробежки по вокзалу. Физрук бы мной гордился. Открытие года - бегать под lust for life получается намного быстрее. Добежали до поезда. Ура. Успели.
Тула.
10:30. В Туле жара. Выходим из вокзала, первая надпись - Тульские пряники. Совок здесь все еще жив и процветает. Люди, живущие здесь застряли в 80-х лет эдак уже на тридцать пять.
Спустя пару часов блуждания, находим хостел. Не тот, который предполагалось, но дружелюбные ребята сделали свое дело.
Идем искать клуб, где выступают Brazzaville сегодня вечером. Блуждаем в гору под палящим солнцем около полутора часов. Надо быть сверхразумом, чтобы поехать туда в пальто, конечно. Их пристанищем на сегодняшнюю ночь оказывается бар, расположенный на территории бывшего ликеро-водочного завода, ныне лофта "Ликерка". Трогательное подобие нашему Винзаводу. Почему все здания бывших алкозаводов такие эстетичные?
Опустив нервное лежание в хостеле и такие же блуждания по городу, мы добираемся до лофта около шести вечера. Концерт в восемь. Хостесс говорит, что они еще не приехали, и неизвестно когда. Садимся на лавочку около клуба, что поделать. Я хочу увидеть его раньше остальных. Солнце медленно садится, в тени подмораживает. Не могу понять, от чего трясет больше, от холода или ожидания, что вот еще чуть-чуть и я встречу е г о.
Сидим полчаса. Час. Ну ребят, проводить саундчек за час до начала концерта просто неприлично. Расслабляюсь. Поворачиваю голову, сердце останавливается. Вижу его в метрах десяти от себя. Высокий. Кудрявый. Живой. Настоящий. Не шевелюсь, будто боюсь спугнуть. Наблюдаю. Проходит мимо, разговаривая с Брауном о чем-то очень важном. Идет в клуб. Ну уж нет, я ждала тебя погода не для того, чтобы ты меня не заметил. Подбегаю с криками БЭТМЭЭЭН. В ответ получаю улыбку. Ту самую. Разбивающую мое сердце на фотографиях и собирающую его по частям в жизни. Я так ее ждала. Говорит, что рад видеть. Получаю самые крепкие объятия в своей жизни. Я дома.
Заходим в клуб вместе. Я, Чайник, Браун, Кенне и их орг. Саундчек. О, да. Моя любимая часть концерта. Особенно у этих ребят, потому что они играли то, чего потом не было на концерте. У них это выглядело, как персональный концерт для нас с Чайником.
Укладываются с саундчеком в полчаса. Ого.
Кенне откладывает укулеле, подходит ко мне:
- Как я выгляжу?
- ...?? Как всегда потрясающе, - окидываю его взглядом. Двухдневно небрит. Высок. В черном. Седеют кудри. Мечта.
- Да? Я оделся специально для тебя, тебе нравится? /К слову, именно об этой кофте я думала последние полгода и почему же он в ней не выступает, когда я на концертах. Ебаная ментальная связь./
- Конечно, honey, ты прекрасен. А я, вот, ради тебя надела платье впервые за пять лет, представляешь?
- Да? Правда? Ну ка дай-ка мне посмотреть, а то тут темно.
- Не утруждай себя, это не столь важно.
Весь следующий вечер он пытался рассмотреть его, эх. Даже Брауну про это событие рассказал, лол.
...
- Я уже полтора года хочу потрогать твои волосы, простишь мне эту шалость?...
*наклоняется, чтобы мне было удобней*
...
Концерт проходит хорошо. Полон трогательных взглядов друг другу. После второй песни обнаруживаю себя сидящей на сцене под колонкой, прямо около любимого. Теперь я точно дома.
...
Браун: Сейчас мы сыграем песню, которую мы написали с Земфирой.
Я: awww
Браун: *смотрит на меня, говорит на корявом русском* eto khoroso?
Я: awww
Браун: ili ploho? *все еще смотрит на меня* chto ti hochesh'?
Я: Lax
И они действительно играют чертов лах вместо робота.
...
Концерт заканчивается. Жду honey. Выходит весь такой красивый, и идет прямо ко мне. Не верю. В последующие три дня он станет мне роднее, чем кто-либо еще.
- Знаешь, у меня для тебя есть подарок.
- Правда? Это так мило с твоей стороны. У меня для тебя тоже есть сюрприз. Не сюрприз на самом деле, но я все равно забыл его в отеле, прости. Хочешь покурить?
Этот вопрос, этот момент я ждала полтора года.
*Достаю зажигалку*
- Кажется, ты говорила мне, что я всегда должен носить зажигалку. Так вот, я помню, но я забыл. У тебя Classic lighter.
- На нем еще британский фаг
- Double classic
- Она досталась мне бесплатно
- Trible classic.
Самый длинный перекур в моей жизни, около получаса. За это время мы обсудили, кажется, все, что только можно.
То, что в Лос-Анджелесе, как и в Москве звезд не видно, а здесь их целые кучи. То, что он написал песню чуваку с фразой Not much of a future, but a hell of the past.
Сейчас, когда я пишу это, я пытаюсь вспомнить хоть-что-нибудь, но надо было сразу записывать.
Помню, как сказав ему, что у него очень красивые руки и голос, засмущал его. "I'm turning red and it's not because of cigarettes"
И этот его взгляд глаза в глаза такой любящий и раздирающий одновременно.
Это была первая нормальная встреча за полтора года. Короткая, относительно последующих.
В самом конце, перед тем как уйти, он попросил нас помочь ему с пакетами. Канешн помогу, хрен ли. Закуриваю, пока он грузится, прощаюсь с Брауном до завтра. Отдаю пакет в руки Кенне и он такой, мол, ребят, это вам еда, поешьте, когда доберетесь до дома.
This man.
Отбирает у меня сигарету, затягивается, отдает обратно, обнимает, see you tomorrow.
Одна сигарета на двоих. See you tomorrow, honey.
суббота, 22 апреля 2017
Апрель 22-е.
Всю жизнь для меня это был просто день. Обычный, ничем не примечательный. Одна секунда и все изменилось. Когда я говорю, что все изменилось, я имею в виду, что перед этим днем я не могла уснуть всю чертову ночь. По непонятным причинам. Well, это нервы, точно.
Апрель двадцать второе. В далеком-предалеком тысяча девятьсот пятьдесят шестом на свет появился человек, который через 59,5(!!) лет сломает и склеит мою крохотную во всех отношениях жизнь. Я буду проклинать и боготворить его за это еще очень долго.
Апрель двадцать второе. Две тысячи семнадцатый. Меня трясет, до концерта еще целая неделя, а меня чудовищно трясет. Ненавижу быть человеком. Меня трясет от того, что я не могу разделить этот день с тобой. Как и все предыдущие, возможно, как и все последующие. От части это хорошо, ты имеешь право на личное пространство. Чувствую, как чертов эгоизм сжирает меня. Самое главное - по сути, я тебе никто, ровно так же, как и ты мне. Но по-разному.
Все, что я могу себе позволить в этом году - сообщение в фейсбуке. И на том спасибо. Возможно, это именно то, что нужно. Ни больше и ни меньше.
Двадцать второе апреля больше никогда не будет для меня обычным днем.
В общем, опустим все внутренние конфликты.
22-е апреля. С днем рождения, honey.
Всю жизнь для меня это был просто день. Обычный, ничем не примечательный. Одна секунда и все изменилось. Когда я говорю, что все изменилось, я имею в виду, что перед этим днем я не могла уснуть всю чертову ночь. По непонятным причинам. Well, это нервы, точно.
Апрель двадцать второе. В далеком-предалеком тысяча девятьсот пятьдесят шестом на свет появился человек, который через 59,5(!!) лет сломает и склеит мою крохотную во всех отношениях жизнь. Я буду проклинать и боготворить его за это еще очень долго.
Апрель двадцать второе. Две тысячи семнадцатый. Меня трясет, до концерта еще целая неделя, а меня чудовищно трясет. Ненавижу быть человеком. Меня трясет от того, что я не могу разделить этот день с тобой. Как и все предыдущие, возможно, как и все последующие. От части это хорошо, ты имеешь право на личное пространство. Чувствую, как чертов эгоизм сжирает меня. Самое главное - по сути, я тебе никто, ровно так же, как и ты мне. Но по-разному.
Все, что я могу себе позволить в этом году - сообщение в фейсбуке. И на том спасибо. Возможно, это именно то, что нужно. Ни больше и ни меньше.
Двадцать второе апреля больше никогда не будет для меня обычным днем.
В общем, опустим все внутренние конфликты.
22-е апреля. С днем рождения, honey.
вторник, 21 марта 2017
вот он я, иду по обочине кутузовского вечером.
иду совсем один.
чувствую себя героем какого-то кино. снова и снова. это чувство появляется все чаще.
ровно столько же, сколько и чувство, что жизнь прекрасна.
я хочу рассказать об этом каждому встречному. к сожалению или к счастью, мне никто не попадается.
moscow city становится не так плох, если смотреть его под where is my mind. моя жизнь точно становится проделкой какого-то классного режиссёра. спасибо, чел, что взял именно мою жизнь в свои руки. обещаю быть хорошим героем, самым классным. потому что жизнь хороша.
иду совсем один.
чувствую себя героем какого-то кино. снова и снова. это чувство появляется все чаще.
ровно столько же, сколько и чувство, что жизнь прекрасна.
я хочу рассказать об этом каждому встречному. к сожалению или к счастью, мне никто не попадается.
moscow city становится не так плох, если смотреть его под where is my mind. моя жизнь точно становится проделкой какого-то классного режиссёра. спасибо, чел, что взял именно мою жизнь в свои руки. обещаю быть хорошим героем, самым классным. потому что жизнь хороша.
четверг, 16 марта 2017
Trainspotting also known as "На игле". Спустя двадцать лет вышел сиквел, который мне случилось увидеть раньше, чем его предшественника.
Сейчас, только после просмотра первого фильма, я понимаю, насколько это охуенная дилогия. Серьезно, будет шанс — гляньте обязательно.
Выходя из кино, реальность меняется. По крайней мере её восприятие тобой, уж точно. I have a lust for life становится саундреком не только фильма, но и последующей жизни. Когда трясешься от холода, выжидая Брауна у входа, когда выходишь покурить, когда несешься по Бэ. Садовой в половину двенадцатого навстречу суровому ростовскому ветру, когда всегда. Choose life. "С этого момента живем, как будто под спидами",— верно замечает Мишель. Мир становится не таким противным, жизнь становится прекрасна (ощущения её именно такие).
Счас бы вмазку. Счас бы вмазку. Срочно. Кажется, Джонни Ли Миллер (ака Кайфолом или СикБой) своей ролью двадцатилетней и не очень давности определил моё дальнейшее существование. Дилер-сутенер, пылесосящий муку и осветляющий волосы зубной щеткой, мне вполне подходит.
Ростов просветляет. Ростов живет расслабленно. Ростов напрочь выбивает из тебя суетливого москаля. Ты привыкаешь к этому ритму жизни. Возвращаясь в Москву чувствуешь необъяснимую ломку.
...
Во время кинча телефон жужжит — Браун сообщает, что впишет нас. Люблю его нежно.
После кинча идем в Abbey Road. В этот раз там два парня лет тридцати. Первый все время эмоционально высказывался о чем-то. Сначала о Маркизе Де Саде, затем о Буковски и Джаггере. Последнего обозвал мумией, от чего уже неделю не могу отделаться.
Было слишком большой поток информации, всё я не уловил, у Мишель в твитаче есть какие-то отрывки.
Запомнил историю про чела, набившего себе на тыльной стороне ладони "самый известный портрет Буковски", наш знакомый на один вечер в красках пересказывает диалог.
— Классный портрет Буковски на руке, мэн
— Кого?..
Конец. Оказывается, и так бывает.
Спустя две пинты веселых и не очень содержательных разговоров, мы снова отправляемся в чертов New York.
— Мы на концерт Дэвида, мы в списках!
— Каких списках?..
До концерта три часа.
"ЯЧеБлядьЛетелаКосарьКилометровНаКонцертЧтобыНаНегоНеПопасть?!"
Попытки достучаться до Брауна оказываются не совсем тщетными. Он кидает мне номер телефона организатора, который оказывается несуществующим. Говорит, что у него этот номер работает и он не знает чем мне еще помочь. Круто, да?
Смутно вспоминаю, что имя организатора совпадает с именем чела, выкладывающего фотки с Дэвидом на день раньше, чем все остальные. Пишу ему в директ. Мол, так и так, что делать? Он грит приходить в полдесятого. Кажется, мы спасены.
Идём искать бары. Город баров, когда ты трезв, внезапно превращается в город всего-чего-угодно-но-только-не-баров, когда ты ищешь, где бы влить в себя пару дайкири в пятницу вечером. Опуская нервные блуждания, скажу, что мы нашли отличный бар в виде соседней двери от new york'а, где подают чудный банановый дайкири.
До концерта два часа.
*я просто не могу написать о том, что приключилось дальше, но знаю, если я это не сделаю, то потом все забудется, эх*
Сейчас, только после просмотра первого фильма, я понимаю, насколько это охуенная дилогия. Серьезно, будет шанс — гляньте обязательно.
Выходя из кино, реальность меняется. По крайней мере её восприятие тобой, уж точно. I have a lust for life становится саундреком не только фильма, но и последующей жизни. Когда трясешься от холода, выжидая Брауна у входа, когда выходишь покурить, когда несешься по Бэ. Садовой в половину двенадцатого навстречу суровому ростовскому ветру, когда всегда. Choose life. "С этого момента живем, как будто под спидами",— верно замечает Мишель. Мир становится не таким противным, жизнь становится прекрасна (ощущения её именно такие).
Счас бы вмазку. Счас бы вмазку. Срочно. Кажется, Джонни Ли Миллер (ака Кайфолом или СикБой) своей ролью двадцатилетней и не очень давности определил моё дальнейшее существование. Дилер-сутенер, пылесосящий муку и осветляющий волосы зубной щеткой, мне вполне подходит.
Ростов просветляет. Ростов живет расслабленно. Ростов напрочь выбивает из тебя суетливого москаля. Ты привыкаешь к этому ритму жизни. Возвращаясь в Москву чувствуешь необъяснимую ломку.
...
Во время кинча телефон жужжит — Браун сообщает, что впишет нас. Люблю его нежно.
После кинча идем в Abbey Road. В этот раз там два парня лет тридцати. Первый все время эмоционально высказывался о чем-то. Сначала о Маркизе Де Саде, затем о Буковски и Джаггере. Последнего обозвал мумией, от чего уже неделю не могу отделаться.
Было слишком большой поток информации, всё я не уловил, у Мишель в твитаче есть какие-то отрывки.
Запомнил историю про чела, набившего себе на тыльной стороне ладони "самый известный портрет Буковски", наш знакомый на один вечер в красках пересказывает диалог.
— Классный портрет Буковски на руке, мэн
— Кого?..
Конец. Оказывается, и так бывает.
Спустя две пинты веселых и не очень содержательных разговоров, мы снова отправляемся в чертов New York.
— Мы на концерт Дэвида, мы в списках!
— Каких списках?..
До концерта три часа.
"ЯЧеБлядьЛетелаКосарьКилометровНаКонцертЧтобыНаНегоНеПопасть?!"
Попытки достучаться до Брауна оказываются не совсем тщетными. Он кидает мне номер телефона организатора, который оказывается несуществующим. Говорит, что у него этот номер работает и он не знает чем мне еще помочь. Круто, да?
Смутно вспоминаю, что имя организатора совпадает с именем чела, выкладывающего фотки с Дэвидом на день раньше, чем все остальные. Пишу ему в директ. Мол, так и так, что делать? Он грит приходить в полдесятого. Кажется, мы спасены.
Идём искать бары. Город баров, когда ты трезв, внезапно превращается в город всего-чего-угодно-но-только-не-баров, когда ты ищешь, где бы влить в себя пару дайкири в пятницу вечером. Опуская нервные блуждания, скажу, что мы нашли отличный бар в виде соседней двери от new york'а, где подают чудный банановый дайкири.
До концерта два часа.
*я просто не могу написать о том, что приключилось дальше, но знаю, если я это не сделаю, то потом все забудется, эх*
среда, 15 марта 2017
Выходя из самолёта на трап, первое, что я чувствую – ветер. Чудовищный ростовский ветер, сдувающий тебя с того же трапа, как пылинку, будь ты на пару десятков кило полегче. Где же наш фотограф, думаем мы, спускаясь.
Выходим из аэропорта. Солнце. Ветер. Тепло. Зеленые деревья. Март. А это точно Россия?
Такси. Такси. Такси. Чертовы таксисты видят в тебе только заработок. Думаю, работать таксистом в аэропорту – сущий ад. Жесткая конкуренция, как никак. Но нам не до них. Раз путешествие, то путешествие от начала до конца. Мишель, где тут ближайшая остановка, как ты думаешь?
Дойдя до остановки садимся в маршрутку под номером 85, слушаем советы гугла. Через десять минут понимаем, что едем не в ту сторону. Очень по Керуаку. Ещё через десять доезжаем до икеи. В правильную сторону приехали. Икея – это судьба. Путешествие по России – странная вещь. Вроде и летел долго, и далеко от дома, а все по-русски говорят. Удобно.
Миндальный торт, сидр. Полчаса, полет нормальный. Вместе с сидром покупаем три шоколадки по акции ( в последствие две из них отправятся к Брауну, а последняя достаётся волшебной официантке. Об этом отдельно. Об этом чуть позже.)
Поиск остановки обратно занимает чуть меньше времени, чем мог бы занимать. В такие моменты я благодарю XXI век и гугл.
Первые впечатления о городе - никто никуда не торопится и минимальное количество высотных зданий.
Добираемся до хостела. Кидаем вещи. Первой точкой в нашем нечетком плане является New York. Кажется, самый пафосный бар во вселенной. Ума не приложу, как Брауна туда занесло, к слову, он тоже.
По пути встречаем чересчур общительного кофемашиниста. Он наблюдает за людьми каждое утро на пересечении Пушкинской и Соколова, за одно продавая мнимое утреннее счастье, именуемое в народе кофе. Ему тридцать пять, он не очень русской внешности, хотя говорит без акцента. Кажется, он рассказал нам все. О том, как читает стэнд ап, как любит кино и рассуждать о мировых и не очень темах. Где-то в это время впервые появляется мысль о том, что ростовчане крайне общительные и дружелюбные ребята.
Обещаем вернуться, идём дальше.
В паре десятков метров видим паб Abbey road. Обязательно заглянем туда, и не один раз. Но сейчас нам нужно узнать, есть ли шанс поесть на концерт, ради которого мы здесь. Нам нужен New York.
О нем я буду как можно меньше, слишком пафосно. Мне слишком некомфортно там. "Заплатите 8к, чтобы забронировать стол",– звучит, как приговор. – "Ну или по 2к с каждого, чтобы постоять где-нибудь в самом темном углу." Две, вашу мать, тысячи рублей за человека, на которого в зажравшейся столице я ходил за триста рублей. Да пошли вы к черту.
Уходим.
Стадия принятия приходит после пинты пива (что есть пол-литра) в замечательном тёмном пабе, где стены увешаны битлами, на потолке их росписи, и внезапно фотка роллингов.
Молодой бармен жалуется, что невозможно слушать битлов сутками по кругу. Солидарна с ним. Говорит, начальство запрещает ставить роллингов. Ну что за абсурд. Во второй наш приход, он ставит именно их концерт, за что я начинаю уважать его ещё больше.
Ростовские посетители всяческих питейных и не очень заведений – это отдельная тема. Столько философии и смеха одновременно у меня не было никогда. Можно просто зайти в первый попавшийся бар и слушать. Слушать. Слушать. Слушать.
Идём искать бар Mojo, на который наткнулись двумя часами ранее. Находим, как раз к открытию. Мы первые. Нам очень надо. Встречает нас та самая волшебная Аня, которой позже будет отдана третья шоколадка за разбитый стакан с абсентом. На сегодняшний вечер её траекторией является путь от нашего стола до бара и обратно со скоростью света. Я серьёзно. Удивляется, что мы так быстро пьём. Конечно, ведь наша цель на этот вечер – напиться. Как можно больше. Как можно скорее. Чем мы и занимаемся. Коктейль за коктейлем. На виски, на джине, на роме, на абсенте. Сегодня все наше. Сегодня мы ничего не считаем, а только пьём пьём пьём. Через час этого безумия А. просит позвонить ей. Ни черта не помню о чем мы толковали, но закончив разговор, я понимаю, что Мишель нигде нет. Ни в баре, ни на улице, нигде.
Бухой в хламину судорожно ищу ее номер. Первый вечер в незнакомом городе запомнится на всю жизнь. Далее был примерно такой разговор:
– Тыгдебля??
– Я Дон пошла искать
– Чегобля, возвращайся давай
– Ниэээт
– Ну пажааалста
Содержательно.
Через пятнадцать минут нервных перекуров вижу, как на меня бредёт пьяное тело. Наконец-то спокойствие.
Весёлые поиски хостела, к счастью, заканчиваются без приключений.
Забыла упомянуть, что наша ночлежка находится на третьем этаже дома, комната, в которую нас поселили на четвертом, кухня на шестом и к тому же с винтовой лестницей. Ах да, нам обеим дали верх двухъярусных кроватей. А теперь картина : два оче бухих тела пытаются бесшумно вскарабкаться на своё лежбище. Зрелище жалкое.
Просыпаемся в шесть утра. Без будильника(!!) Идём искать яйца пашот на завтрак. (Это очень важно!)
Прогуливаясь по озарённой утренним солнцем Пушкинской, ловлю абсолютное счастье. Счастье от того, когда просыпаешься раньше, чем весь мир, и наблюдаешь, как просыпается он.
Пропускаю пять часов бесполезных скитаний по городу во имя изучения местности. Наконец-то находим Дон. Есть в нем что-то таинственное и магическое. И памятник Шолохову, куда же без него. Чуть дальше закованный в бронзу Горький, загадочно наблюдающий за левым берегом Дона. Мол, смотри, какой вид у меня тут. Кажется, он счастлив.
Мы же, прощаясь с ним, идём искать улицу Обороны (о-о-о моя оборона. Привет Летову)
Незадолго до поездки батя Мишель попросил ее привезти донской воблы. Как позже выяснилось, донской воблы не существует. Вместо неё тарань. Сомнительная замена.
Улица Обороны ведёт нас на блошиный рынок, где я нахожу. ещё прекрасный портсигар за сто пятьдесят рублей – мечта исполнена. А Мишель находит подстаканник шестидесятых годов. "Миру – мир",– гласит надпись на куске железа, помнящего Хрущева, Брежнева и иже с ними.
Действительно, миру – мир. Ростов трогательно сберег в себе остатки совка.
После барахолки идём в кино.
Тут надо сказать, что в кино я не хожу, считаю это бесцельной тратой времени и денег. Минусов больше, чем плюсов. К тому же тяжко после кинча возвращаться в реальность.
Но ведь со мной киновед, куда я денусь. Идём на Т2.
Выходим из аэропорта. Солнце. Ветер. Тепло. Зеленые деревья. Март. А это точно Россия?
Такси. Такси. Такси. Чертовы таксисты видят в тебе только заработок. Думаю, работать таксистом в аэропорту – сущий ад. Жесткая конкуренция, как никак. Но нам не до них. Раз путешествие, то путешествие от начала до конца. Мишель, где тут ближайшая остановка, как ты думаешь?
Дойдя до остановки садимся в маршрутку под номером 85, слушаем советы гугла. Через десять минут понимаем, что едем не в ту сторону. Очень по Керуаку. Ещё через десять доезжаем до икеи. В правильную сторону приехали. Икея – это судьба. Путешествие по России – странная вещь. Вроде и летел долго, и далеко от дома, а все по-русски говорят. Удобно.
Миндальный торт, сидр. Полчаса, полет нормальный. Вместе с сидром покупаем три шоколадки по акции ( в последствие две из них отправятся к Брауну, а последняя достаётся волшебной официантке. Об этом отдельно. Об этом чуть позже.)
Поиск остановки обратно занимает чуть меньше времени, чем мог бы занимать. В такие моменты я благодарю XXI век и гугл.
Первые впечатления о городе - никто никуда не торопится и минимальное количество высотных зданий.
Добираемся до хостела. Кидаем вещи. Первой точкой в нашем нечетком плане является New York. Кажется, самый пафосный бар во вселенной. Ума не приложу, как Брауна туда занесло, к слову, он тоже.
По пути встречаем чересчур общительного кофемашиниста. Он наблюдает за людьми каждое утро на пересечении Пушкинской и Соколова, за одно продавая мнимое утреннее счастье, именуемое в народе кофе. Ему тридцать пять, он не очень русской внешности, хотя говорит без акцента. Кажется, он рассказал нам все. О том, как читает стэнд ап, как любит кино и рассуждать о мировых и не очень темах. Где-то в это время впервые появляется мысль о том, что ростовчане крайне общительные и дружелюбные ребята.
Обещаем вернуться, идём дальше.
В паре десятков метров видим паб Abbey road. Обязательно заглянем туда, и не один раз. Но сейчас нам нужно узнать, есть ли шанс поесть на концерт, ради которого мы здесь. Нам нужен New York.
О нем я буду как можно меньше, слишком пафосно. Мне слишком некомфортно там. "Заплатите 8к, чтобы забронировать стол",– звучит, как приговор. – "Ну или по 2к с каждого, чтобы постоять где-нибудь в самом темном углу." Две, вашу мать, тысячи рублей за человека, на которого в зажравшейся столице я ходил за триста рублей. Да пошли вы к черту.
Уходим.
Стадия принятия приходит после пинты пива (что есть пол-литра) в замечательном тёмном пабе, где стены увешаны битлами, на потолке их росписи, и внезапно фотка роллингов.
Молодой бармен жалуется, что невозможно слушать битлов сутками по кругу. Солидарна с ним. Говорит, начальство запрещает ставить роллингов. Ну что за абсурд. Во второй наш приход, он ставит именно их концерт, за что я начинаю уважать его ещё больше.
Ростовские посетители всяческих питейных и не очень заведений – это отдельная тема. Столько философии и смеха одновременно у меня не было никогда. Можно просто зайти в первый попавшийся бар и слушать. Слушать. Слушать. Слушать.
Идём искать бар Mojo, на который наткнулись двумя часами ранее. Находим, как раз к открытию. Мы первые. Нам очень надо. Встречает нас та самая волшебная Аня, которой позже будет отдана третья шоколадка за разбитый стакан с абсентом. На сегодняшний вечер её траекторией является путь от нашего стола до бара и обратно со скоростью света. Я серьёзно. Удивляется, что мы так быстро пьём. Конечно, ведь наша цель на этот вечер – напиться. Как можно больше. Как можно скорее. Чем мы и занимаемся. Коктейль за коктейлем. На виски, на джине, на роме, на абсенте. Сегодня все наше. Сегодня мы ничего не считаем, а только пьём пьём пьём. Через час этого безумия А. просит позвонить ей. Ни черта не помню о чем мы толковали, но закончив разговор, я понимаю, что Мишель нигде нет. Ни в баре, ни на улице, нигде.
Бухой в хламину судорожно ищу ее номер. Первый вечер в незнакомом городе запомнится на всю жизнь. Далее был примерно такой разговор:
– Тыгдебля??
– Я Дон пошла искать
– Чегобля, возвращайся давай
– Ниэээт
– Ну пажааалста
Содержательно.
Через пятнадцать минут нервных перекуров вижу, как на меня бредёт пьяное тело. Наконец-то спокойствие.
Весёлые поиски хостела, к счастью, заканчиваются без приключений.
Забыла упомянуть, что наша ночлежка находится на третьем этаже дома, комната, в которую нас поселили на четвертом, кухня на шестом и к тому же с винтовой лестницей. Ах да, нам обеим дали верх двухъярусных кроватей. А теперь картина : два оче бухих тела пытаются бесшумно вскарабкаться на своё лежбище. Зрелище жалкое.
Просыпаемся в шесть утра. Без будильника(!!) Идём искать яйца пашот на завтрак. (Это очень важно!)
Прогуливаясь по озарённой утренним солнцем Пушкинской, ловлю абсолютное счастье. Счастье от того, когда просыпаешься раньше, чем весь мир, и наблюдаешь, как просыпается он.
Пропускаю пять часов бесполезных скитаний по городу во имя изучения местности. Наконец-то находим Дон. Есть в нем что-то таинственное и магическое. И памятник Шолохову, куда же без него. Чуть дальше закованный в бронзу Горький, загадочно наблюдающий за левым берегом Дона. Мол, смотри, какой вид у меня тут. Кажется, он счастлив.
Мы же, прощаясь с ним, идём искать улицу Обороны (о-о-о моя оборона. Привет Летову)
Незадолго до поездки батя Мишель попросил ее привезти донской воблы. Как позже выяснилось, донской воблы не существует. Вместо неё тарань. Сомнительная замена.
Улица Обороны ведёт нас на блошиный рынок, где я нахожу. ещё прекрасный портсигар за сто пятьдесят рублей – мечта исполнена. А Мишель находит подстаканник шестидесятых годов. "Миру – мир",– гласит надпись на куске железа, помнящего Хрущева, Брежнева и иже с ними.
Действительно, миру – мир. Ростов трогательно сберег в себе остатки совка.
После барахолки идём в кино.
Тут надо сказать, что в кино я не хожу, считаю это бесцельной тратой времени и денег. Минусов больше, чем плюсов. К тому же тяжко после кинча возвращаться в реальность.
Но ведь со мной киновед, куда я денусь. Идём на Т2.
вторник, 14 марта 2017
Первое предложение сложнее всего написать.
Well, сонным и потерянным резко перебегаю дорогу. Молодежная. Семь утра. Картина маслом. Садимся в фургон. Рок-фм успокаивает. Дорога в аэропорт кажется не такой угрюмой, когда, отвлекаясь от мыслей, видишь медленно восходящее багряное солнце. Если я умру, ни секунды не буду скучать по этому городу.
Люди, проезжающие мимо, все как один хмурящие брови, едут откуда-то куда-то. Счастливая нация, она самая.
Они даже и подумать не могли, куда нас занесёт и что приключится. К слову, мы тоже.
По дороге в аэропорт подтряхивает. То ли от холода, то ли от нервов, то ли мозг жаждет доспать пару лишних часов. Чувствую себя, как в начале Бойцовского Клуба.
Доезжая до аэропорта чувствую, мне ни разу не жаль покидать это место. Даже наоборот, бежать, лететь отсюда подальше. Хоть куда-нибудь. Главное - как можно скорее.
Регистрация на рейс - паспортный контроль - досмотр, и вот мы в зале ожидания. Сквозь панорамные окна отчётливо видны самолёты, залитые уже рыжеватым солнцем. Отблески чудовищно слепят. Прогуливаемся сонно вдоль безналоговых магазинов. Одно только название. На самом деле цены в три раза дороже. Какая к черту разница. Главное - название.
Ларёк с кислородными коктейлями кажется нам спасением.
– Выпив кислородный коктейль вам будет легче лететь,– говорит нам немолодая, но милая блондинка лет около сорока, может меньше (в последствие она нам расскажет где же можно покурить в этом никотиновым богом забытом месте)
– Кислород опьяняет, – очень точно вспоминает Мишель.
Направляемся в самый дальний туалет, где, по словам кислородной царевны, нет ни камер, ни датчиков.
Первый раз всегда самый нервный.
Вдвоём в одной кабинке, присевшие с одной сигаретой на двоих. Главное – не забывай разогнать дым до того, как он начнёт подниматься в потолку. А вдруг датчики все таки окажутся рабочими.
Выходим абсолютно свободными, восполненными никотином. Идём на посадку.
"Летать – это красиво",– думаю я во время того, как наш самолёт разгоняется по взлетно-посадочной полосе. Очередной панический вдох приходится на момент отрыва самолета от земли. Момент, когда, кажется, весь мир замирает. Смотрю в иллюминатор. Земля все дальше и дальше. Похоже, я упустил тот момент, когда дома становятся игрушечными. Слишком озабочен своим жалким существованием, чтобы оценить всю красоту этого мира. Лететь ещё полтора часа. Впереди ещё много всего интересного.
Well, сонным и потерянным резко перебегаю дорогу. Молодежная. Семь утра. Картина маслом. Садимся в фургон. Рок-фм успокаивает. Дорога в аэропорт кажется не такой угрюмой, когда, отвлекаясь от мыслей, видишь медленно восходящее багряное солнце. Если я умру, ни секунды не буду скучать по этому городу.
Люди, проезжающие мимо, все как один хмурящие брови, едут откуда-то куда-то. Счастливая нация, она самая.
Они даже и подумать не могли, куда нас занесёт и что приключится. К слову, мы тоже.
По дороге в аэропорт подтряхивает. То ли от холода, то ли от нервов, то ли мозг жаждет доспать пару лишних часов. Чувствую себя, как в начале Бойцовского Клуба.
Доезжая до аэропорта чувствую, мне ни разу не жаль покидать это место. Даже наоборот, бежать, лететь отсюда подальше. Хоть куда-нибудь. Главное - как можно скорее.
Регистрация на рейс - паспортный контроль - досмотр, и вот мы в зале ожидания. Сквозь панорамные окна отчётливо видны самолёты, залитые уже рыжеватым солнцем. Отблески чудовищно слепят. Прогуливаемся сонно вдоль безналоговых магазинов. Одно только название. На самом деле цены в три раза дороже. Какая к черту разница. Главное - название.
Ларёк с кислородными коктейлями кажется нам спасением.
– Выпив кислородный коктейль вам будет легче лететь,– говорит нам немолодая, но милая блондинка лет около сорока, может меньше (в последствие она нам расскажет где же можно покурить в этом никотиновым богом забытом месте)
– Кислород опьяняет, – очень точно вспоминает Мишель.
Направляемся в самый дальний туалет, где, по словам кислородной царевны, нет ни камер, ни датчиков.
Первый раз всегда самый нервный.
Вдвоём в одной кабинке, присевшие с одной сигаретой на двоих. Главное – не забывай разогнать дым до того, как он начнёт подниматься в потолку. А вдруг датчики все таки окажутся рабочими.
Выходим абсолютно свободными, восполненными никотином. Идём на посадку.
"Летать – это красиво",– думаю я во время того, как наш самолёт разгоняется по взлетно-посадочной полосе. Очередной панический вдох приходится на момент отрыва самолета от земли. Момент, когда, кажется, весь мир замирает. Смотрю в иллюминатор. Земля все дальше и дальше. Похоже, я упустил тот момент, когда дома становятся игрушечными. Слишком озабочен своим жалким существованием, чтобы оценить всю красоту этого мира. Лететь ещё полтора часа. Впереди ещё много всего интересного.